Хотя зоологи прошлых времён и пользовались терминами «род» и «семейство», намекавшими на какое-то сродство пли как бы родственное сходство между видами, входившими в эти категории, им была чужда идея о настоящем кровном родстве, которое можно было бы представить в виде родословного древа, наподобие тех древес, которыми в те времена изображались родословные аристократических фамилий и царствующих династий.

И для Линнея его система природы была подобием географической карты, на которой все животное царство подразделялось сначала на крупные, а затем и на дробные территории, соответствовавшие классам, отрядам, семействам и родам, а реально существующие виды животных, подобно населённым пунктам на изображаемой территории, занимали свои постоянные места на определённых расстояниях друг от друга.

Так представляли себе систему животного мира специалисты-учёные, основываясь на данных своей, тогда ещё только описательной пауки. Однако философы той эпохи и натуралисты, склонные к широким обобщениям, стремились найти в общей системе мироздания более глубокие связи, а не только случайное соседство отдельных областей.

Накануне XVIII века философ Лейбниц выдвинул свой «принцип непрерывности», согласно которому «люди находятся в близкой связи с животными, животные с растениями, и растения опять-таки, с ископаемыми, в то время как эти последние, в свою очередь, с телами, которые воспринимаются нами посредством чувств».

У женевского натурфилософа и естествоиспытателя Шарля Боннэ, который был современником Линнея и Бюффона, принцип непрерывности получил дальнейшее развитие. В своём обширном сочинении «Созерцание природы» Бонна писал (цитирую по русскому изданию 1804 года): «Между самым низким и высочайшим степенем телесного или духовного совершенства находится бесчисленное множество посредствующих степеней. Последование сил степеней составляет всеобщую цепь. Она соединяет все существа, связует все миры, объясняет все сферы. Единое только существо, есть вне сея цепи, существо оную сотворившее».

«В природе нет скачков; все в оной идёт постепенно и гладко, - продолжает свою мысль Боннэ. - А посему нет никакого существа, коего бы как выше, так и ниже находящиеся не приближались к нему некоторыми свойствами, а другими от него не отдаляя... Полип соединяет царство прозябаемое (т. е. растительное) с животным. Летучая мышь соединяет птиц с четвероногими, а обезьяна четвероногих с человеком». И автор представляет читателю систему мироздания в образе «лестницы нашего мира», в которой имеется «столько ступеней, сколько находится особливых существ».

И в дальнейших главах «Созерцания природы» Боннэ пытается провести свою систему животного, мира в виде одной непрерывной цепи, или единого непрерывного ряда существ, занимающих бесчисленные ступени «лестницы нашего мира». Для этого ему приходится прибегать к явным натяжкам, цепляясь за черты самого поверхностного сходства и помещая, например, летучих рыб в качестве связующего звена между рыбами и птицами, а летучую мышь как переход от птиц к четвероногим.

Однако и на самого Боннэ порой находят сомнения: а не разветвляется ли где-нибудь его лестница, ведущая к вершинам животного мира. «Насекомые и раковины не составляют ли двух сторонних и равно отстоящих ветвей сего великого древа?» - вопрошает автор, воздерживаясь, однако, от решения затронутой им проблемы. «Мы ещё не можем удовлетворительно отвечать на сии вопросы», - уклончиво писал Боннэ, но из предшествующих строк видно, что он чувствовал искусственность своего прямолинейного построения системы и что в его представлении уже возникал образ ветвящегося «великого древа».

Самому Боннэ, как и его современникам, была ещё чужда мысль об историческом процессе развития органического мира, и его «лестница», или «ветвящееся древо», ещё не обозначали путей действительного продвижения живых существ от низших форм организации к более сложным и совершенным, а представляли собою нечто вроде музейного стенда, на котором в последовательном восходящем порядке были закреплены на своих постоянных местах отдельные тела природы.

Для истории эволюционной идеи огромное значение имеет тот факт, что биологические явления рассматривались Аристотелем под углом зрения определенной философской системы.

Становясь в этом вопросе на материалистическую почву, Аристотель рассматривал материю в ее движении. Вне проблемы движения он считал невозможным ставить проблему познания природы, ибо «незнание движения необходимо влечет за собой незнание природы». Подобная постановка проблемы познания природы, несомненно, содержит в себе элементы диалектического понимания ее.

Однако в определении причин движения Аристотель уходит в сторону и от диалектики и от материализма. Причину движения материи Аристотель искал в существовании особого нематериального фактора - «Первого двигателя». Под последним Аристотель понимал некоторое высшее, но в то же время входящее в систему природы, активное начало, обусловливающее стремление последней к движению.

«Первый двигатель» есть чистая, вечно существующая Форма . Последняя и определяет сущность каждой природной вещи. Природная вещь (например, животные, растения) есть единство косной Материи и Формы . Форма обусловливает прежде всего чувственно воспринимаемые свойства вещи. Во-вторых, она есть причина вещи, т. е. фактор, обусловивший самое ее развитие, ее формирование. В-третьих, «Форма» есть цель, которая в данной вещи осуществляется («ради чего»).

В этих представлениях явно сказываются колебания Аристотеля между материализмом и идеализмом. С одной стороны, всякая вещь рассматривается в движении, ей необходимо свойственном. Она и ее движение понимаются, как нечто объективно существующее и потому поддающееся чувственному восприятию. Аристотель в этом вопросе целиком стоит на материалистической почве. Он идет от природы к человеку, от материи к идеям. Однако, с другой стороны, причина движения, «Форма», есть начало нематериальное. Следовательно, проблема «Формы» решается Аристотелем на почве идеализма, который еще усугубляется учением о целях, якобы осуществляемых природой, обладающей стремлением к совершенству, т. е. к чистой «Форме».

По Аристотелю тела (вещи) природы отличаются друг от друга по степеням сложности организации, выражая собою различные ступени ее совершенства, различные степени приближения к чистой «Форме».

Отсюда идея Аристотеля о ступенеобразном расположении существ, как общем законе живой природы, отражающей ее ступенчатое многообразие.

Этот общий закон выражен Аристотелем в его книге «О частях животных» следующим образом: «Природа переходит непрерывно от тел неодушевленных к животным, через посредство тех, которые живут, но не являются животными, таким образом, что одно совсем мало отличается от другого вследствие их близости друг к другу».

Выраженная в этой формуле идея известна в истории науки под названием идеи лестницы существ . На низших ее ступенях расположены минералы, далее следуют растения, затем «зоофиты» («животно-растения», к которым Аристотель относил, например, актиний, асцидий и другие формы); далее последовательно идут низшие животные, высшие животные (воздуходышащие четвероногие, т. е. млекопитающие) и человек.

Несомненно, что лестница существ Аристотеля далека от идеи исторического развития органической природы. Ступени лестницы образуют ряд постепенных переходов, но высшие ступени вовсе не происходят от низших. Весь ступенчатый ряд «лестницы» Аристотеля не есть генетический, преемственный ряд, он знаменует собою лишь разные, вечно существующие степени приближения к чистой «Форме», конкретизируемые природой в определенных живых телах.

Однако идея лестницы существ должна расцениваться, как способ объяснения опытно познаваемой природы и ее закономерностей - ее «порядка». Если отбросить философское содержание, которое вкладывал в нее Аристотель, то все же окажется, что в идее лестницы он подчеркнул основную закономерность многообразия живых форм, а именно, ее восходящую ступенчатость, совершенно правильно выдвинув на первый план ведущую мысль о прогрессе в организации живых форм.

Несомненно, что наиболее выдающимся представителем аристотелевской школы был Теофраст (371-286 до н. э.), продолживший работы Аристотеля в области ботаники.

Рассматривая природу в ее движении, Теофраст защищал идею ее единства. Он указывал, что закономерности развития, питания и размножения животных и растений подчиняются единому плану. Семя растения Теофраст трактовал как растительное яйцо и т. п.

Теофраст в еще большей мере, чем Аристотель, придавал значение опыту и наблюдению, как единственным источникам истинного знания. Он горячо защищал индуктивный метод исследования и, несомненно, был одним из основоположников научной ботаники. Труды Теофраста по зоологии, к сожалению, не сохранились.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Шарль Бонне – последователь учения Лейб­ница. Ш.Бонне принадлежит главная роль в распространении и развитии идеи «лест­ницы существ». Аналогия с «лестницей» – это довольно распространенный образ, который имел корни в средневековье. Его работы пользовались большой популярностью в Европе.

Бонне следующим образом понимал идею «лестницы существ»: между самыми простейшими и совершеннейшими проявлениями природы существуют постепенные переходы и все тела составляют всеобщую непрерывную цепь. Основание лестницы составляют неделимые- монады, а вершину венчает Бог. От «невесомых материй» че­рез природные стихии: огонь, воз­дух, воду, землю, металлы, камни - к промежуточ­ным формам между минералами и расте­ниями, от растений к промежуточным формам ме­жду растениями и низшими животными (зоофитам) и через них к высшим животным и человеку тянется единая нить без скачков и пе­рерывов. Каждое царство природы со­ставляет свою лестницу, непосредственно примыкающую концами через промежуточ­ные формы к лестнице соседнего царства. Всеобщее единство и со­гласованность в при­роде обеспечивается гармонией, предустановленной богом

Самое интересное в его утверждениях состоит в том, что при благоприятных условиях вполне возможно развитие какого-либо вида из этой лестницы. Он считал, что со вре­менем из обезьян и слонов некогда произошли Ньютоны и Лейбницыв, а из бобров –Вобаны.

«Самобытность, всемогущество и бесконечно премудрое изволение суть благовейные Свойства Первой Вины .

Вселенная существенно проистекает от сей Вины . Тщетно бы во всем прочем мы ис­кали причины всех существ; повсюду мы созерцаем порядок и намерение.. »(Кн.1.2)

«Гармония Вселенной, или соотносительность между собой всех частей сего велико­лепного здания доказывает, что Вина есть Едина . Происхождение от сей Вины так же есть Едино ; а сие Происхождение есть Вселенная.(Кн.1.3)

«..Деятельная Воля овеществила все то, что могло быть. Единое действие сей Воли произвело Вселенную; и сие же действие оную сохраняет. Бог есть то, что он был и что будет; и чего он желал, того и ныне желает. Разумение, вдруг объемлющее все соотно­шения возможностей, от вечности видело Истинно Доброе , а не нарочно избирало оное. Оно действовало; в действие же употребило высочайшую свою Волю; и Вселен­ная получила Бытие.

Таким образом Вселенная все то имеет совершенство, каковое она могла получить от той Вины , коей одно из первых свойств есть Премудрость , и в коей Доброта есть та­коже Премуд­рость .

Таким образом во Вселенной нет совершенного зла; потому что оныя ничего такого не заключает, чтобы не было происхождением, или виною какого-либо блага, кое бы не существо­вало без именуемого нами злом : если бы все было одно от другого независя­щее, то бы не имело в себе Гармонии.»(Кн.1.4)

«Видимые и понимаемые нами во Вселенной Существа разделяются ни три разряда, и суть или чистые Духи , Существа невещественные и разумные; или Тела , кои суть Су­щества протяжен­ные и грубые; или Существа смешанные , происходящие от соединения невещественного существа с телесным.(Кн.1.33-34)

«Земные существа естественно распределены на четыре Разряда,на

1.Существа грубые или неорганические .

2.Существа органические ,неодушевленные .

3.Существа органические , одушевленные и умствующие.»(Кн.1.39)

«Совершеннейшее организование есть то, кое производит более деяний при равном или меньшем числе разнородных частей.

Таково есть из земных Существ Человеческое Тело .»(Кн.1.41)

О духовном совершенстве.

«Способность образовать общие умопредставления, или отвлекать от какого-либо предмета то, что он с другими имеет общего

Имеет смысл тут вспомнить лейбницеанца Шарля Бонне, который утверждал, что и среди обезьян при определенных условиях могут появиться свои Ньютоны.

Ш. Боннэ ввел термин «эволюциЯ», в который вкаладывал смысл – как расширение «невидимого в видимость2 – т.е какмпостеепенное развитие признаков путем эпиге­неза.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Вольф К.Ф. Теория зарождения. М., 1950

2. Дорфман Я.Г. Лавуазье. М.: Наука. 1962.

3. Старосельская-Никитина О. Очерки по истории науки и техники периода Француз­ской буржуазной революции 1789-1794 гг. М.-Л. 1946.

4. Собуль А. Философы и Французская революция\\ Французский ежегодник 1982. М.,1984.

5. Равикович А.И. Развитие основных теоретических представлений в геологии XIX в. М., 1969.

6. Канеев И.И. Основные черты эволюционной концепции Ж. Бюффона \\ Анналы био­логии. Т.1 1959 (982490)

7. Лаплас Изложение системы мира. Т.1-2. СПб., 1861.

8. Лаплас Опыт философии теории вероятности. М., 1902.

9. Созерцание природы сочинения Г.Бозанкета Кн1,2 Спб, 1792 ОРК 281973

10. Созерцание природы сочинения Г.Бозанкета» Кн 3,4 Смоленск 1804 ОРК 282781

11. Механика и цивилизация XVII-XIX вв. М., 1979. (1898416)

Вперед >>>

«Лестница существ»

Сегодня учеными описано около 2 миллионов видов животных и около 400 тысяч видов растений. Чтобы можно было ориентироваться в этом множестве живых организмов, ученые старались как–то объединить их в естественные группы похожих или родственных организмов, то есть животных, имеющих родственное происхождение. Древнегреческий ученый Аристотель (384–322 до н.э.) был первым, кто разработал теорию развития природы, отразив в ней постепенный переход от неживых неорганических тел к живым организмам и дальнейшее развитие этих организмов. Он считал, что в основе этого процесса лежит таинственное внутреннее побуждение, якобы изначально присущее всем живым существам, их стремление добиваться более сложной и более совершенной организации, то есть «стремление природы к изменению от простого и несовершенного к сложному и совершенному». Этот подробный рассказ о развитии природы, о том, как живые организмы изменяясь, «поднимались вверх», он назвал «лестницей природы» и на ее верхнюю ступеньку поставил человека.

image target="_blank" href="#image10.png"

Аристотель

Ученые Древней Греции – их называли философами, то есть любителями мудрости – отказывались проводить какие–либо исследования. Они ограничивались созерцанием интересующих их явлений и считали, что с помощью разума способны проникнуть в их сущность. В отличие от них Аристотель был не только философом, причем величайшим философом античности, но и выдающимся естествоиспытателем. Он изучил развитие цыпленка, размножение акул, а в своих трудах привел множество сведений о животных Греции и Малой Азии.

Впоследствии «лестницу природы» переименовали в «лестницу существ». Ученые Европы с успехом пользовались ею почти 20 веков. Правда, они уже не разделяли мнения Аристотеля, что живые существа совершенствовались и поднимались по «лестнице природы», а были уверены, что Творец раз и навсегда поместил каждое существо на свою ступеньку, и не задумывались об их происхождении, не всегда решаясь даже говорить об их возможном родстве.

image target="_blank" href="#image11.png"

«Лестница существ»

Понятием «лестницы существ» широко пользовались многие ученые, в том числе один из крупнейших естествоиспытателей XVIII века французский философ и естествоиспытатель Жорж Луи Леклер де Бюффон и швейцарец Шарль Бонне, надстроивший лестницу двумя ступеньками, на которые он поместил ангелов и архангелов.

Однако к концу XVIII века накопились сведения уже о 2–3 тысячах живых организмов, и «лестница» перестала удовлетворять ученых. Слишком много ступенек требовалось для размещения уже известных существ, и частенько было трудно решить, кого на какую ступеньку поместить.

Классификация живых организмов, имеющая несколько тысяч ступеней, не помогала разбираться в многообразии живой природы, попросту говоря, была неудобной, и с каждым годом становилась всё запутаннее.

<<< Назад

Вперед >>>

«Лестница живых существ»

Обилие эмпирического материала привело Аристотеля к необходимости его систематизации. Обобщая факт наличия переходных форм между флорой и фауной, растениями и животными, он весь эмпирический материал расположил в виде восходящих ступеней «лестницы живых существ». Природа, согласно взглядам Аристотеля, переходит непрерывно от тел неодушевленных к одушевленным через посредство тех, кто живет, но не является животным. Более одушевлены те, в ком больше жизни и движения. При этом все формы живой природы вечны и неизменны.

Аристотелем была произведена и классификация видов животных. По его мнению, все животные делятся на два больших класса - кровеносные и бескровные , что соответствует в современной биологии систематизации живых существ на позвоночных и беспозвоночных. Каждый класс в свою очередь подразделяется на низшие и высшие роды. Так, например, животные кровеносные подразделяются на следующие высшие роды: (а) живородящие четвероногие с волосами; (б) яйцеродящие четвероногие со щитками на коже; (в) яйцеродящие двуногие с перьями; (г) живородящие безногие, живущие в воде и дышащие легкими; (д) яйцеродящие (иногда и живородящие), которые покрыты чешуей (или гладкой кожей), не имеют ног, живут в воде и дышат жабрами.

Что же касается бескровных животных, то они подразделяются на четыре рода: (а) мягкотелые - головоногие; (б) мягко скорлуп- ные с большим количеством ног; (в) черепокожие; (г) насекомые с твердым телом. К этому классу относится и ряд переходных форм органической жизни. В качестве таковых мыслитель считает переходные от растений к животным организмы: актинии, губки, медузы, морские звезды и т.п.

Переход от низших форм к высшим осуществляется, по мнению Аристотеля, посредством достижения цели, ибо целесообразность присутствует во всех «произведениях природы». В связи с этим он пишет: «...цель есть в каждом отдельном случае то или иное благо, а во всей природе вообще - наилучшее» .

Учение о целесообразности в природе является одной из важнейшей составляющей в натурфилософии Аристотеля и представляет собой нечто новое по сравнению с учением Платона. Принцип целесообразности распространяется Аристотелем на всю природу в целом и даже возводится в конечной инстанции к Богу, но тем не менее телеология Аристотеля объективна. Это положение основано на том, что Аристотель не приемлет сознательного характера целесообразности, действующей в природе. Согласно его взглядам, целесообразное творчество природа осуществляет бессознательно. Напротив, по мысли Платона, сознательное целесообразное начало не в природе, а в «душе мира», управляющей всем мировым процессом.

Таким образом, указывая на целесообразность природы в целом, Аристотель вопреки учению Платона о сознательной и целеуправляющей душе мира выдвигает положение о внутренней и бессознательной целесообразности природы. В качестве целесообразно действующей природа божественна.

Телеологические воззрения мыслителя формируются под воздействием двух начал: телеологии Платона и собственных наблюдений, сделанных им при изучении ряда предметов и явлений природы, в которой факты наличия целесообразности весьма очевидны. К фактам такого рода, прежде всего, следует отнести явления органической жизни.

Примеры целесообразности Аристотель усматривал в целесообразной структуре организмов, в адаптации организмов к окружающей среде и во взаимной приспособленности их органов, в целесообразном действии инстинктов, в процессах рождения организмов из семени, в явлениях роста и жизнедеятельности организмов, а также в целесообразных функциях человеческой души.

Учение о душе. Учение Аристотеля о душе явилось той благодатной почвой, на которой проросла, сформировалась и расширилась до универсального космологического принципа его теология. Философ смог перенести - по аналогии - результаты изучения целесообразных функций души на все естественные тела. Соответственно этому душа связана, с одной стороны, с миром вещей, а с другой - с Богом. Поэтому психология, изучающая душу, связана и с физикой, и с теологией. Связь психологии с физикой проявляется прежде всего в биологии. И психология и биология изучают живые существа, но в различных аспектах: биология изучает живое как физический субстрат в аспекте причины формальной и материальной, психология - в аспекте причины целевой и движущей, а эти две последние причины обладают началом, дающим жизнь, и это начало есть душа. «Душа есть причина как-то, откуда движение, как цель и как сущность одушевленных тел» 1 .

Согласно приведенному утверждению душа есть причина и начало живого тела. Как причина она предстает в трех ипостасях: (1) как источник движения , происходящего в теле; (2) как цель, определяющая это движение; (3) как сущность живых тел. Поскольку сущность является причиной бытия всякого предмета, то сущность «одушевленных тел» есть жизнь. Поэтому душа есть причина жизни, «начало живых существ» .

В учении о душе Аристотель весьма непоследователен, признавая правильной либо идеалистическую, либо материалистическую точку зрения. В его сочинениях имеется целый ряд материалистических положений о зависимости изменений души от тела. В «Метафизике» он пишет, что «душа не существует без материи» , а во второй главе трактата «О душе» признаются правильными взгляды тех, «кто полагает, что душа не может существовать без тела и не есть какое-либо тело. Ведь душа есть не тело, а нечто принадлежащее телу, а потому она и пребывает в теле, и именно в определенного рода теле...» .

В сочинениях Аристотеля можно найти и целый ряд высказываний, касающихся вопросов бессмертия души и одушевленности материи (гилозоизма). Философ отрицал как вечное существование и бессмертие души, так и всеобщую одушевленность материи. Так, например, выступая против гилозоизма, он пишет: «Некоторые также утверждают, что душа разлита во всем; быть может, исходя из этого, и Фалес думал, что все полно богов. Такой взгляд вызывает некоторые сомнения» 1 . Аристотель не соглашается с признанием одушевленности всей Вселенной и считает, что душой обладают только растения, животные, люди и Бог. По его мнению, «физические сущности» и «физическая часть души» не тождественны. Отсюда и вывод: в природе не все одушевлено, «ибо не все сущее имеет душу» .

Аристотель подвергает критике и учение, излагаемое «в так называемых орфических песнопениях. А именно: в них говорится, что душа, носимая ветрами, появляется из Вселенной при дыхании. Однако не может это случиться ни с растениями, ни с некоторыми животными, поскольку не все живые существа дышат. Это упустили из виду те, кто придерживался такого мнения» .

Аристотель отвергает и орфико-пифагорейско-платоновское учение о переселении душ. Хотя душа и является сама по себе сущностью, но тем не менее она неотделима от тела, которое не безразлично душе. Поэтому, по мнению Аристотеля, некоторые «предшественники» (Пифагор и пифагорейцы) были не правы, когда «приноравливали [душу] к телу, не уточняя при этом, что это за тело и каково оно, тогда как мы видим, что не любая вещь воспринимается любой» .

Из всех психологических учений, известных Аристотелю, наиболее неприемлема, с его точки зрения, теория ученика Платона Ксенократа о том, что «душа есть само себя движущее число» . Согласно взглядам Аристотеля, «душа не может двигаться» . Поэтому «из приведенных мнений наиболее нелепо то, будто душа есть само себя движущее число. У тех, кто высказывает это мнение [Ксено- крат], указанные выше несообразности вытекают из определения души как движущейся, а особые - из утверждения, будто душа, есть число» .

Данная теория, согласно которой душа - самодвижущееся число, нелепа не только своим неумением объяснить природу и сущность души, но и отсутствием даже указаний на основные ее свойства. «Это станет ясно, - пишет Аристотель, - если исходя из этого определения (о самодвижущемся числе как сущности души. - Д.Г.) попытаться объяснить состояния и действия души, такие, как раз-

мышления, ощущения, удовольствия, печаль и прочее тому подобное, ибо... на основании движения и числа нелегко даже строить догадки об этих состояниях и действиях души» 1 .

Аристотель подвергает критике не только тех, кто признавал душу как «нечто в высшей степени подвижное», но и тех, кто «причислял душу к началам» . В связи с этим он пишет: «что касается начал, то имеется разногласие - каковы они и сколько их, - главным образом между теми, кто считает их телесными [Фалес, Анаксимандр, Гераклит, Демокрит, Анаксимен], и теми, кто признает их бестелесными [пифагорейцы, Платон, Ксенократ], и также между этими и теми, кто, смешав телесное с бестелесным, объявляет начала состоящими из обоих [Эмпедокл, Анаксагор]» .

Этой теорией, согласно которой душа состоит из определенных начал (элементов, стихий), Аристотель и завершает свой обзор и критику предшествующих учений о природе и сущности души.

Так что же такое душа согласно взглядам Аристотеля?

Для ответа на этот вопрос Аристотель обращается к своей метафизической реальности, гилеоморфная структура которой есть синтез материи и формы. При этом «материя есть возможность, а форма же - энтелехия (entelecheia)» , т.е. фактическая данность или осуществленность чего-то.

Эта аристотелевская установка имеет отношение и к органической природе. Живое существо обладает жизнью, но живое тело лишь материальный субстрат, потенциал, в то время как его форма или акт есть душа. Поэтому тело как материальный субстрат должно обладать возможностью жизни. Осуществление (энтелехия) этой возможности есть душа, которая и является показателем осуществленное™ возможности или фактической данности жизни. «Именно поэтому душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью» .

всякое естественное тело, причастное жизни, есть сущность, притом сущность составная. Но хотя оно есть такое тело, т.е. наделенное жизнью, оно не может быть душой. Ведь тело не есть нечто, принадлежащее субстрату (hypokeimenon), а скорее само есть субстрат и материя. Таким образом, душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же [как форма] есть энтелехия, стало быть, душа есть энтелехия такого тела. ...Итак, сказано, что такое душа вообще. А именно: она есть сущность как форма (logos), а это - суть бытия такого-то тела... 1

Эта идеалистическая тенденция, выражаемая в определении души как формы и энтелехии естественного тела, находит свое продолжение и в разграничении растительной, животной и человеческой души.

Душа есть везде, где есть жизнь. Вообще, можно утверждать, чтобы быть живым, достаточно обладать свойствами: (а) вегетативного характера (рождение, питание, рост); (б) чувственномоторного характера (ощущение, движение); (в) интеллектуального характера (рассуждение, размышление, познание).

На основе этих фундаментальных свойств всего живого Аристотель строит психологическую иерархию живых существ.

• (1) Вегетативная душа. Это первая, элементарная и самая общая способность души, регулирующая биологическую активность. Ее функции - воспроизведение и питание.
• (2) Чувственная душа. Животные, помимо вышеупомянутых функций, обладают также способностью воспринимать внешние формы, образы отдельных предметов и явлений в ощущениях. Другие функции чувственной души - осязание и движение. Осязание - производное от ощущений и «без осязания животное существовать не может» . Движение живых существ обусловлено их стремлением к желаемому предмету.
• (3) Рациональная душа. Эта наиболее сложная, иерархично организованная, разумная душа. Это душа «познает и разумеет» . Основное проявление разумной души - умственная деятельность. Ум, «будучи некоторой сущностью, появляется, по-видимому, внутри [души] и не разрушается... Ум же есть, пожалуй, нечто более божественное и ничему не подверженное» .

В отличие от разумной души основные проявления неразумной души - это желание, стремление. Соответственно этому различению душевных способностей функции души делятся на высшие, разумные и на низшие, чувственные.

Между душой разумной и душой неразумной располагается такая способность живых существ, как ощущение, которое в одних случаях относится то к разумному, то к неразумному началу. На основе этого главные способности души посредством трихотомического деления предстают в конечном итоге следующим образом: способность питания, воспроизведения и роста; способность ощущения желания и движения; способность познания и разумения, т.е. мышления. Эти три главные способности души являются теми основаниями, на базе которых Аристотель различает три вида души.