Атаман Анненков: главный отморозок Гражданской войны. Атаман Анненков. "Черный барон" Гражданской войны

21 марта исполнилось 120 лет со дня рождения Семиреченского атамана,
генерал-майора Б.В.Анненкова...

Картина художника Н.В.Пономаренко, 2008 год...

Имя атамана Анненкова незаслуженно оклеветано, замазано грязью и проклято,
причём не только советской властью, но и белой эмиграцией. Возвращение
Анненкова в СССР было представлено всему миру как «добровольное», так же,
как и его якобы «покаянные» письма в адрес белой эмиграции.
Подлинные же обстоятельства возвращения атамана в СССР впервые стали
известны только к началу 70-х годов, когда в советской прессе появились
публикации, основанные на воспоминаниях бывших чекистов, имевших отношение
к операции похищения и вывоза атамана из Китая.

Похищение атамана Анненкова явилось одним из первых шагов ОГПУ-НКВД по
ликвидации белых сил за рубежом. Потом в Европе подло и тайно был отравлен
руководитель Русского общевоинского союза, барон П.Н.Врангель, похищены и
увезены в СССР его преемники: генералы А.П.Кутепов и К К. Миллер.
Не все подробности операции ОПТУ против атамана Анненкова ясны и понятны,
дело его по-прежнему находится в архивах бывшего КГБ, но и сейчас уже мы
можем сказать, что этот человек до конца оставался верен России, мужественно
принял смерть от большевистских палачей.

На фотографии - офицеры Партизанской дивизии атамана Анненкова (1918-1920г.г.)
Оба одеты в парадную форму - мундиры с настежными лацканами и газырями.
У полковника (слева) хорошо виден свисающий с правой стороны меховой шапки
шлык, к которому прикреплен большой череп со скрещенными костями.
У есаула на левом рукаве отчетливо видна анненковская эмблема - "адамова голова"...

Борис Владимирович Анненков, потомственный дворянин, родился 21 марта 1889
года в Киевской губернии в семье отставного полковника.
В восемь лет Борю Анненкова отдают в Одесский кадетский корпус.
По окончании его, он поступает в Александровское военное, училище в Москве,
затем в чине хорунжего принят в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк,
дислоцировавшийся в то время в городе Джаркенте, на самой
границе с Китаем.
Здесь Борис Владимирович изучил киргизский, казахский, а затем и китайский
языки.
Служба в казачьем полку на рубеже огромной страны давала: осознание мощи
и величия государства Российского. Здесь сформировалось патриотическое
мировоззрение будущего атамана. Он понял, как необходима России сильная
самодержавная власть.
Вместе со своим однополчанином, хорунжим Берниковым, и командой
разведчиков он принялся штурмовать грандиозные, никем доселе не покоренные
вершины Джунгарского Алатау и давал им названия: гора Императора Николая II,
гора Ермака Тимофеева, гора " Казачья, ледники Ермаковский и Сибирский.
Покорив первую ] из этих гор, Борис Владимирович, будучи горячим патриотом
своего полка, сложил на вершине пирамиду из камней и водрузил на ней алый с
белым крестом флаг 1-го Сибирского казачьего полка.
В 1911 году в полк прибыл новый командир - полковник Петр Николаевич
Краснов, будущий атаман Всевеликого Войска Дон- ; ского и один из
руководителей Белого движения. Вот как писал он уже в эмиграции о своем
бывшем подчинённом, молодом сотнике Анненкове: «... это был во всех
отношениях выдающийся офицер.
Человек, богато одарённый Богом, смелый, решительный, умный, выносливый,
всегда бодрый. Сам отличный наездник, спортсмен, великолепный стрелок,
гимнаст, фехтовальщик и рубака, он умел свои знания полностью передать и
своим подчинённым-казакам, умел увлечь их за собою. Когда сотник Анненков
временно, до прибытия со льготы из войска есаула Рожнева командовал
1-й сотней - сотня эта была и первой в полку. Когда потом он принял
полковую учебную команду, команда эта стала на недосягаемую высоту».
Могли ли предположить тогда два этих офицера, что судьба их в будущем
сложится похоже? П. Н. Краснов, ставший генералом ещё в Первую мировую войну,
будет избран Донским атаманом и возглавит Белую армию на юге России,
Б.В.Анненков, получивший генеральский чин от адмирала Колчака будет драться
с большевиками в Сибири и Казахстане. Похож оказался и их конец: оба они
окончили свои дни в застенках ЧК...
Незадолго до начала Первой мировой войны сотник Анненков был отпущен из
полка в отпуск, а с объявлением мобилизации в июле 1914 года командирован в
город Кокчетав, где был назначен командиром сотни. Здесь, в лагере, произошёл
один случай, который показывает истинное благородство души этого человека.
Среди казаков были волнения. В Кокчетав направили экспедицию из Омска для
расследования этого инцидента. Борис Владимирович отказался назвать
следственной комиссии имена зачинщиков беспорядков, заявив, что он офицер
Русской Армии, а не доносчик
Он был отправлен на Германский фронт, в 4-й Сибирский казачий полк, который
вёл тяжёлые бои в районе Пинских болот. Из Джаркента сотник Анненков вывез
с собой уйгурского мальчика Юсупа Одыханова, который состоял при нём
добровольцем в полку. Вскоре Юсуп отличился и был представлен к ордену
св. Георгия 4-й степени.
На фронте раскрылись воинские таланты Бориса Владимировича. В 1915 году
он как один из лучших офицеров Сибирской казачьей дивизии назначается
командиром партизанского отряда из казаков-добровольцев, действовавшего
в тылу немецкой армии. За короткое время Б.В.Анненков заслужил право
ношения Георгиевского оружия, орден св. Георгия 4-й степени, английскую
золотую медаль «За храбрость» и французский орден Почётного легиона.
Первые известия о февральском перевороте 1917 года отряд Анненкова
получил от немцев. Есаул Анненков, несмотря на общий развал армии под
воздействием провокационной агитации большевиков, надеялся, что Временное
правительство снова изберёт законного Царя.
К осени 1917 года положение на фронте стало катастрофически ухудшаться
из-за деятельности разнообразных комитетов и советов в армии, приведших
фактически к устранению принципа единоначалия, подрыву авторитета
командиров. На передовой процветало так называемое «братание», умело
использовавшееся германским командованием. Тем не менее, отряд Анненкова,
бывшего уже войсковым старшиной, продолжал оставаться одной из самых
боеспособных единиц русской армии.
После Октябрьского переворота отряду предписано было откомандироваться
в Омск на расформирование. Совершив переход через всю европейскую Россию,
отряд, под разными предлогами отказываясь разоружаться, прибыл в Сибирь,
где вскоре перешёл на нелегальное положение. С этого времени начинается
яростная борьба атамана Анненкова с узурпировавшими власть большевиками,
сначала в Сибири и на Урале, а затем в Семиречье.
Одним из первых боевых действий партизан Анненкова стало спасение святынь
Сибирского казачьего войска: 300-летнего знамени Ермака и войскового
знамени 300-летия Дома Романовых, которые удалось вынести во время
церковной службы из Войскового Собора. После этого отряд Анненкова уходит
в киргизские степи. Вскоре атаман возвращается в Омск, где вступает в
контакт с нелегальной белогвардейской организацией «Тринадцать» и начинает
набор добровольцев.
Летом 1918 года коммунистическая власть в Омске пала, и Анненков, к
тому времени уже командир сильного отряда численностью до 1000 человек,
направляется на Уральский фронт. Там за успешные действия против красных
Войсковой круг Сибирского казачьего войска производит его в полковники
и направляет на подавление Славгородского мятежа в Омской губернии.
Восстание было подавлено.
В 1918 году дивизия Анненкова продвигается к югу, имея целью освободить
от большевиков Семиречье и город Верный. Весь 1919 год дивизия провела
в беспрерывных боях с красными бандами, постоянно пополняясь,
переформировавшись к концу года в Отдельную Семиреченскую армию,
командующим которой стал генерал-майор Анненков. Захватив всё северное
Семиречье, он всё же так и не смог взять город Верный.
Под давлением красных полчищ Сибирские армии Колчака откатываются на
восток, оставляя Омск, Новониколаевск и Семипалатинск.
Семиреченская армия Анненкова оказывается в окружении.
Переформировав имеющиеся у него части и разделив их на три группы,
Анненков держит оборону до конца марта 1920 года, когда под напором
превосходящих сил противника казакам пришлось отступить к Китаю.
У перевала Сельке Анненков вместе с верными ему частями перешёл на
китайскую сторону 27 мая 1920 года.
Отряд расположился лагерем, прозванным вскоре «Весёлым», на приграничной
реке Боротале, в месте, указанном китайскими властями.
В середине августа 1920 года остатки отряда казаков начали продвигаться
к Урумчи, главному городу Синьцзянской провинции. Простояв в Урумчи около
трёх месяцев, отряд так же поэшелонно двинулся дальше на восток...
Здесь произошёл вооружённый конфликт между анненковскими партизанами
и китайскими войсками, спровоцированный китайцами под воздействием
большевиков, не желавших, чтобы белые, добравшись до Дальнего Востока,
снова включились в антибольшевистскую борьбу. Для улаживания конфликта
атаман выехал на переговоры с китайскими властями под город Урумчи,
где сразу же был арестован, а затем препровождён в тюрьму. Было это в
конце марта 1921 года.
В тюрьме атаману пришлось провести три года... Китайцы пытались
выманить у него деньги, якобы остававшиеся в Семиреченской армии,
но безрезультатно; пытались приучить его к курению опиума, чтобы сломить
его дух, но ничего не вышло. Всё это время начальник штаба
Семиреченской армии полковник Н. А Денисов продолжал оставаться в
Гучене, пытаясь способствовать освобождению своего командира. В конце
концов благодаря вмешательству Совета русских послов в Париже,
посланников других держав в Китае атаман был освобождён и уехал на
восток, где начал изучать возможности эмигрантских организаций по
продолжению борьбы с большевизмом в России.
Внимание к Анненкову со стороны агентуры ОПТУ в Китае не прекращалась.
Началась тщательно разработанная чекистами операция по обезвреживанию
и уничтожению его, в которой были задействованы десятки человек.
И в результате атаман оказался в СССР. Впервые некоторые подробности
«игры» ОПТУ против Анненкова были опубликованы в документальной повести
С.М.Мартьяновых «Дело Анненкова», напечатанной в алма-атинском журнале
«Простор» в 1970 году, а также в очерке С. Григорьева «Операция "Атаман"»
в сборнике «Чекисты Казахстана» (Алма-Ата, «Казахстан», 1971 г.).
Важную роль в деле по поимке Анненкова сыграли китайский маршал
Фэн Юйсян, руководитель группы советских военных советников в его армии
В. М. Примаков, чекисты М. Зюк, А. Карпенко, Б.Кузьмичев и другие.
Чекистам важно было заманить Анненкова в ловушку, что и удалось им
31 марта 1926 года. На поезде он был отправлен в Москву. Имеются сведения
о попытке освобождения атамана верными ему людьми во время передвижения
советских машин к границе Монголии, не увенчавшейся успехом. Вторую
попытку побега Борис Владимирович предпринял уже в поезде, попытавшись
выпрыгнуть из окна вагона, но был задержан чекистами. 20 апреля 1926
года за ним захлопнулась дверь камеры №73 во внутренней тюрьме ГПУ на
Лубянке.
Следствие по делу Анненкова продолжалось более года, судебный процесс
же, вернее судебное издевательство, состоялся в Семипалатинске в 1927
году. Атамана обвиняли во всех мыслимых и немыслимых преступлениях,
пытаясь выставить его кровавым изувером и палачом. Он спокойно и с
достоинством отвечал: «А тот Анненков, о котором вы говорите...», -
после чего задавал свидетелю несколько простых вопросов, рассыпавших
в прах все обвинения. Непредубеждённому читателю протоколов суда
становится ясна вся надуманность обвинений, предъявленных атаману
советскими «законниками». Конечно, Анненкова всё равно представили
садистом и убийцей, возник миф о «кровавом атамане». А в это время
за границей агенты ЧК распространяли «покаянные письма» атамана,
написанные на Лубянке.
Приговор суда - расстрел. Борис Владимирович Анненков был расстрелян
24 августа 1927 года. По рассказу очевидца, произошло это в камере
семипалатинской тюрьмы. Атаман геройски принял свою смерть.
«Анненкова расстреляли большевики. Этим сняли они с него вольные
и невольные вины его партизанства и приобщили его к сонму мучеников,
умученных за Россию», - писал 12 лет спустя его бывший командир
генерал Краснов.
Но Божиему Провидению было угодно, чтобы не остались
безнаказанными организаторы операции похищения атамана: чекисты
А.Х.Артузов, В.М.Примаков, М.О.Зюк, Б.И.Кузьмичев были расстреляны
в 1937 году как «фашистские собаки» и «предатели». По-видимому,
тогда же приняли смерть от «своих» и другие участники этого дела.
По делам их и воздалось им.

М.Н.Ивлев.

Атаман Анненков и его соратники...

В верхнем левом углу первый - рядовой полка Черных гусар в ментике...
Второй рядом - начальник штаба Партизанской дивизии атамана Анненкова
Генерального штаба полковник Денисов.
По центру - начальник двивизии генерал-майор Б.В.Анненков.
Чуть выше - конвоец атамана Анненкова.
В правом нижнем углу - боец полка Черных гусар в летней форме...

Атаман Семиречья

В историю имперской колонизации Туркестана вписали свои имена многие яркие представители русской нации. Один из них, Борис Владимирович Анненков, родился 21 февраля 1889 года в Волынской губернии в потомственной дворянской семье. Дед его - известный декабрист Анненков, родной дядя и старшая сестра участвовали в народовольческом движении, отец - отставной полковник, тоже в молодости был связан с революционерами. Интересный исторический парадокс: дед - декабрист, отец - народоволец, а внук - ярый монархист.

После окончания Московского Александровского училища Анненков служил сотником в казачьем полку в Кокчетаве. Отчаянный, честный, заботящийся о своих людях офицер смог завоевать авторитет и уважение подчиненных. В августе 1914 года в Кокчетавском лагере, где размещались три казачьих полка, вспыхнуло восстание, вызванное рукоприкладством офицеров. Казаки убили начальника лагеря, многих жестоких офицеров, и избрали своим командиром Анненкова. Именно ему удалось успокоить восставших и навести порядок в лагере. Но за отказ назвать зачинщиков бунта его вместе с 80 казаками приговорили к полутора годам заключения в крепости, замененной отправкой на германский фронт.

В составе 4-го Сибирского казачьего полка Анненков воевал в Белоруссии, в районе Пинских болот. После тяжелого поражения вывел остатки полка из окружения. По его инициативе начали формировать отдельный партизанский отряд для диверсионной и разведывательной деятельности в тылу врага. В 1915-1917 годах Анненков со своим отрядом совершал удивительные по смелости и лихости налеты на немцев. Вскоре он становится командиром всех сибирских партизанских отрядов на Западном фронте. Особенно отличился при атаке на немецкие пехотные позиции под Барановичами, где было разгромлено несколько вражеских полков и взято большое количество трофеев. Государь простил Анненкова за Кокчетавский мятеж, он был награжден золотым оружием, многими отечественными и зарубежными орденами. Первую мировую войну он закончил войсковым старшиной, что было равнозначно званию полковника.

После февральского переворота 1917 года Анненков присягнул Временному правительству в надежде, что Учредительное собрание выберет нового царя. В декабре 1917-го отряд в полном составе при оружии и амуниции вернулся в Сибирь, в Омск. По распоряжению Омского совдепа отряд должен был разоружиться, но Анненков отказался и начал борьбу с большевиками. В феврале 1918 года он совершает налет на Омск и похищает реликвии казачества: Знамя Ермака и войсковое знамя в честь 300-летия дома Романовых. Стоя в санях со знаменами в руках, он промчался по льду Иртыша, на виду изумленных станиц.

Уйдя от погони, Анненков направился в Кокчетавские степи. Отряд атамана постоянно рос за счет добровольцев: в апреле - 200 бойцов, в мае - 500, в июне - 1000. Совершив несколько налетов на большевицкие базы, он великолепно вооружил и обмундировал свой отряд. Летом 1918 года успешно сражался с красными отрядами Каширина и Блюхера, командуя сводной группой оренбургских и сибирских казаков, взял Верхноуральск. В сентябре жестоко подавил большевицкие восстания в Славгородском и Павлодарском уездах. Преобразовал свой отряд в дивизию, назвав ее "Партизанская атамана Анненкова дивизия". Молодой атаман долго не хотел признавать Колчака, и только угроза остаться без финансирования заставила его подчиниться белогвардейскому правительству. Получив чин генерал-майора, Анненков начинает наступление на Семиречье. Армия атамана состояла из его партизанской дивизии, 2-го Степного корпуса, отрядов Алаш Орды и семиреченских казаков. Заняв Сергиополь (Аягуз), он через Лепсы и Сарканд рвался к столице Семиречья – городу Верному (сегодня Алма-Ата) .

Борис Анненков не пил, не курил, презирал азартные игры, не употреблял наркотики. В отличие от того же Колчака не был замешан в скандальных любовных похождениях. Придерживаясь выработанных во время мировой войны правил, Анненков стремился к своеобразной военной демократии в своих частях. Офицером можно было стать только пройдя все ступени, начиная с рядового. Употребление обращений "брат" и "ты" коробило кадровых офицеров, многие из которых уходили из анненковских частей, отказываясь служить под началом своих бывших подчиненных. Партизаны его дивизии носили черную форму с отличительной нашивкой, черный с красным угол, череп и кости и такой же значок с надписью "С нами Бог". Система подчинения была упрощена до предела: на небе - Бог, на земле атаман. Служба в частях Анненкова, человека исключительной энергии и воли, была своеобразным идейным служением России.

Анненков стремился спасти Россию от "красной чумы", но в роли спасителя видел только себя. Его стремление к автономии, нежелание принимать старших офицеров не могло не вызвать неудовольствия белого руководства. Снабжение Анненкову шло в последнюю очередь. Но атаман прибегнул к простым и решительным мерам – жестким реквизициям, от которых доставалось в основном богатым слоям купечества. В Семипалатинске и на захваченных территориях начали вспыхивать восстания. Причем в них участвовали все слои населения: и большевистская голытьба, и середняки, и состоятельные крестьяне. У Бориса не было никакой социальной поддержки, он держался только на штыках преданной ему армии. 13 сел Копальского и Лепсинского уездов поголовно встали против Анненкова. Так случилась знаменитая Черкасская оборона. Только после 14 месяцев боев Анненкову удалось подавить восстание. Но перелом в пользу красных на Восточном фронте сказался и в Семиречье. В декабре 1919-го войска взяли Семипалатинск, главную базу армии Анненкова. Под напором Красной армии Анненков в марте 1920 года отошел к Джунгарским воротам. Доселе монолитная армия начала морально разлагаться. Анненков планировал уйти в Китай и оттуда продолжать борьбу с красными, но большая часть армии отказалась уходить и сложила оружие.

В Китае Анненков отказался разоружить свой отряд и захватил крепость Гучен. На переговорах в Урумчи китайцам удалось арестовать и посадить атамана в тюрьму. На протяжении 20-х годов анненковцы множество раз предпринимали антисоветские акции: нападали на погранзаставы, переходили границу и вступали в бой с частями Красной армии. Анненков и в тюрьме вынашивал дерзкие планы: поход в Индию, поиски на Тибете таинственной Шамбалы и так далее. Лишь в феврале 1924 года после настойчивых обращений его лучшего друга, бывшего начальника штаба генерала Денисова, Анненкова освободили.

В апреле 1926 года советский военачальник Примаков организовал тайное похищение Анненкова и Денисова. Их доставили в Семипалатинск, где летом 1927 года состоялся суд. 12 июля, признав виновными в массовых убийствах, погромах и контрреволюционной деятельности, Анненкова и Денисова приговорили к расстрелу. Смерть свою атаман встретил достойно и мужественно, как подобает русскому офицеру.

Сложно представить историческую фигуру более противоречивую, чем атаман Анненков: для одних он прославленный герой и блестящий организатор, для других неуправляемый командир и кровавый деспот.

Портрет

Атаман Борис Владимирович Анненков (1889-1927) из числа удалой казацкой вольницы, для кого личная свобода всегда дороже закона и порядка. У него было развито чувство долга и чести, но в не меньшей степени проявлялись своенравность и независимость.

Потомственный дворянин Анненков имел тягу к учению. В 1906 году он закончил Одесский кадетский корпус, а через два года Александровское военное училище. Особенно преуспел он в изучении языков. Помимо английского, французского и немецкого в короткие сроки он овладел казахским и китайским языками.

Анненков был прекрасным спортсменом: он отлично фехтовал, скакал на лошади и стрелял. Со своим однополчанином хорунжим Берниковым он штурмовал еще не покоренные вершины Джунгарского Алатау. Высотам он давал имена, например, Ермака Тимофеева или Николая II.
«Черный барон», – так называли Анненкова за пристрастие к черному цвету, он не имел привычки курить и пить, чуждался женщин и не заводил друзей. Были у него и слабости – конфеты и лошади. К скакунам питал он особенную страсть. Он тщательно отбирал лошадей, занимался их разведением, но особенно любил своего верного Султана.

В наказание на фронт

Свои лучшие качества тогда еще сотник 4-го Сибирского казачьего полка Анненков показал во время бунта. Мятежные казаки одного из лагерей выбрали его в начальники, однако он не стал связываться с бунтовщиками и доложил все начальству. Но когда для подавления бунта прибыла карательная экспедиция, на просьбу выдать зачинщиков мятежа он заявил, что офицер, а не доносчик.

Как наказание военно-полевой суд отправляет Анненкова на Германский фронт. Там, на полях Первой мировой наиболее полно раскрылись военные таланты будущего атамана. Попав в окружение, ему удалось совершить практически невозможное – вывести из него остатки полка.

Зарекомендовав себя как отличный офицер, с общего одобрения Анненков назначается командиром партизанского отряда, собранного из казаков-добровольцев. Воюя в тылу врага, он раз за разом своими дерзкими рейдами застает немцев врасплох. Железная дисциплина среди подчиненных уже тогда отличала его как военачальника.

«Красным» бой!

После отречения Николая II от престола Анненков со своим отрядом присягнул Временному правительству, но пришедшие к власти большевики за контрреволюцию его выслали в Омск. Командир отказался разоружить своих подчиненных и, отступая вглубь казачьих территорий, становится в оппозицию новому режиму. В марте 1918 года его избирают атаманом Сибирского казачества, а в июле – Войсковым старшиной.

Имея первоначально сравнительно небольшое количество солдат – около 1500 штыков и сабель, Анненков, тем не менее, успешно вступает в Гражданскую войну. Один за другим он разбивает отряды Каширина и Блюхера, совместно с «белочехами» самоотверженно борется с Советской властью в Западной Сибири, участвует в подавлении большевистских восстаний, а также освобождает от «красных» Семиречье.

По последнему слову

Не имея достаточно средств, атаман, тем не менее, следит за качеством обмундирования и вооружения своих солдат. Конечно, не обошлось и без хитрости. Так, в Семипалатинске, надавив на оставшихся там буржуа, он собирает «добровольные» взносы, довольно приличные суммы, и тратит их на свою армию.

Его солдаты одеты с иголочки. Они носят черные гимнастерки, чакчиры с серебряными лампасами и расшитые белыми шнурами ментики – почти по канонам гусарской формы. Свою форму имели и другие полки, входившие в подчинение Анненкову – оренбургский, семиреченский, маньчжуро-китайский.
И вооружаются «анненковцы» по последнему слову. У них есть английские пулеметы «Льюиса» и французские – системы «Шоша», американские «Виккерсы» и «Кольты», японские и английские винтовки, и даже тяжелые пушки.

Неповиновение

Анненкова несколько раз пытались перебросить на Западный фронт, однако безуспешно. Все что он смог, так это выделить несколько полков для отправки на Восточный фронт. Он явно не хотел разрушать созданную в Семиречье маленькую империю. В белогвардейских верхах Анненков прослыл не очень надежным и недисциплинированным командиром.

Куда подевалась и железная дисциплина его солдат? Выделенные атаманом для Восточного фронта полки показывают себя с худшей стороны: в Петропавловске они начинают заниматься разбоем и грабежами. Постановлением военно-полевого суда 16 наиболее провинившихся солдат приговариваются к расстрелу.

Кровавый атаман

Один из сослуживцев Анненкова рассказывал, что когда атаман катался на автомобиле, он любил переехать то кошку, то собаку, то барана, но иногда высказывал и более изуверское желание – «задавить какого-нибудь киргизёнка». Позднее усилиями своей армии он «давил» уже многих – не только солдат, но и безоружных людей.

Время постепенно меняло, по выражению генерала П. Н. Краснова, «одаренного Богом, смелого, решительного, умного» человека. Защитники доброго имени атамана оправдывают его жестокость военным временем и необходимостью ответить на «красный террор». Но очевидцы в своих воспоминаниях рисуют не столь героическую картину.

Личный шофер Анненкова Алексей Ларин вспоминал, что его начальник довольно часто совершал рейды по селам, выискивая симпатизирующих большевикам крестьян. Уличенных в симпатии «черные гусары» пороли до потери сознания, но могли зарубить шашками или расстрелять. Не жалели ни женщин, ни детей. При этом сам атаман не принимал участия в расправах, а только наблюдал.

Более ужасающую картину рисовала уцелевшая поле одного из рейдов атамана жительница села Черный Дол: «Делали что хотели, забирали, палили, смеялись над женщинами и девушками, насиловали от 10 лет и старше <…> моего мужа взяли в город и изрубили, отрезали нос и язык, вырезали глаза, отрубили полголовы. Мы нашли его уже закопанным».

Конец империи

Дурная слава об «анненковских» бесчинствах распространялась не только среди большевиков и крестьян, но и среди белогвардейцев. Неудивительно, что после того как Красная армия вынудила атамана отступить за китайскую границу, из его многотысячной армии осталось не более 700 человек.

Разрозненные отряды Анненкова сначала добрались до Урумчи, а затем обосновались в Гучене.

Именно в Гучене в конце марта 1921 года произошел вооруженный конфликт между китайскими солдатами и отрядом Анненкова, по мнению историков, спровоцированный большевистскими агентами. Отправившийся утрясать инцидент Анненков был тут же арестован и посажен в тюрьму. Только в феврале 1924 года благодаря стараниям бывших соратников Анненков был освобожден.

Но долго атаману гулять на свободе не пришлось. Уже в апреле 1924 года подкупленный большевиками китайский маршал Фэн Юйсян выманил Анненкова, а затем сдал его чекистам. Как замечают исследователи, это была одна из первых операций Советской власти по обезглавливанию «белого движения» за рубежом.

Атамана Анненкова судили в Семипалатинске в июле-августе 1927 года. Обвиняли его отнюдь не в контрреволюционной деятельности, а в массовых зверствах над пленным и мирным населением. Количество жертв «анненковского» террора исчисляется многими тысячами. Так, в одном Сергиополе было убито около 800 человек, а возле озера Алаколь по приказу атамана расстреляли 3800 солдат и казаков, пожелавших остаться в России. 24 августа 1927 года Анненков был казнен.

P.S.
7 сентября 1999 года Военная Коллегия Верховного суда РФ в реабилитации Бориса Анненкова отказала.

9 февраля 1889 года родился Борис Владимирович Анненков - белоказачий атаман, войсковой старшина (подполковник) Русской Императорской и генерал-лейтенант Колчаковской Армии, одна из самых неоднозначных и противоречивых фигур в рядах Белого Движения. А значит, сегодня - ровно 125 лет со дня его рожденья. Достойный повод лишний раз поговорить об этом человеке.

Борис Владимирович Анненков

Будущий вождь Белого Движения в Семиречье окончил Александровское военное училище, после которого поступил в Сибирский казачий Ермака Тимофеевича полк. Служить в казачьих войсках было мечтой его детства, и всю свою дальнейшую жизнь он связал именно с казачеством.

Отчасти судьбы этого человека я уже в своем блоге, и не хочу повторяться. Но вот любопытный документ. Открытое письмо Анненкова к своим бывшим сослуживцам по Партизанской дивизии его имени

"Дорогие мои партизаны, бывшие соратники и эмигранты! Это письмо вы получите, когда меня уже не будет в живых. Приговором председателя Верховного Суда я приговорён к расстрелу. Я внешне спокойно отнёсся к этому решению, так как я сознаю, что те преступления, которые совершил против трудящихся СССР, настолько велики, что иного наказания я не заслужил. Но я ухожу из жизни с сознанием того, что я, выйдя из рядов врагов, не творю того грязного дела, которое творится вождями белого движения за границей. Они, являясь наймитами иностранных капиталистов, исполняют их волю, готовят новые нападения на Союз ради своих личных целей. Они готовы видеть нашу Родину разделённой и порабощённой. В свою грязную и предательскую работу эти вожди втягивают и вас. Я знаю, что вы поставлены в такие ужасные условия, что вы должны идти за ними. У вас, кажется, нет иного выхода. Но это только лишь так кажется. Выход есть, и я его вам показал. Моя судьба не должна вас смущать. Помните: кому многое дано, с того много и требуется. С вас так не потребуется. Вам, рядовым бойцам, советская власть не поставит в вину того, что вы заблуждались, борясь против неё... Я прожил в СССР 15 месяцев, и я убедился, что советская рабоче-крестьянская власть - родная вам власть, и, вернувшись к ней, вы сможете стать полезными сынами Союза. Повторяю: пусть вас не смущает моя судьба. Своей смертью я искупаю и те грехи, которые тяготеют над вами... Ещё не поздно встать на честный и верный путь раскаяния в своих грехах. Но, когда начнётся новая преступная авантюра против нашей Родины и когда вас неумолимо толкнут на эту безнадёжную предательскую борьбу, будет поздно. Пути к возврату будут вам отрезаны навсегда ".
Письмо датировано 11-м августа 1927 года. Цитируется по книге: Гольцев В.А. Сибирская Вандея. - М.: Вече, 2009.

Атаман Анненков (второй слева во втором ряду сверху) в эмиграции

Такие "свидетельства эпохи" читать всегда больно и тяжело. Горько и больно наблюдать, как человек отрекается, обливая грязью те самые идеалы, за которые ещё недавно был, не колеблясь, готов отдать свою жизнь. И так хочется объявить это письмо чекистской провокацией, фальшивкой, приписанной Анненкову "задним числом"...

Увы, Анненков писал эти строки вполне сознательно и искренне. Когда стало известно о его возвращении в СССР , многие белоэмигранские публицисты и мемуаристы дали волю своим отрицательным чувствам к "атаманщине", не жалея чёрных красок для генерала-ренегата. Удивительнее всего, что Анненков, уже находясь в СССР, ОТВЕЧАЛ им в эмигрантской прессе, последовательно отстаивая свою позицию "возвращенца".

Кроме того, если отвлечься от экстаза самобичевания и от ренегатской фразеологии, которой наполнено письмо Анненкова (видно, что он мучительно пытается найти слова, которые показались бы убедительны бывшим белогвардейцам, но ему не всегда это удаётся) - разве нет в его письме определённой правды? Анненков был честолюбив, любил позу, отличался жёстким, подчас даже жестоким нравом (некоторые близко знавшие его люди даже обвиняли его в садистских наклонностях) - но он определённо . Оказавшись не у дел в эмиграции, лишившись своей Партизанской дивизии, частично расформированной китайцами, частично отправленной в Приморье, где ещё продолжалась белая борьба, Анненков мог наблюдать и размышлять, там более, что времени на это у него было предостаточно - он три года провёл в китайской тюрьме.

Атаман Б.В. Анненков в период своего заключения в китайской тюрьме

Атаман и прежде, непосредственно в период Гражданской войны, был последовательным противником интервенции, полагая (и небезосновательно), что западные и японские "союзники" решают на территории России свои собственные задачи, имеющие мало общего с освобождением России и воссозданием рухнувшей империи. Эти настроения должны были неизбежно окрепнуть в эмиграции, где бывшие белогвардейцы стали сплошь и рядом использоваться иностранными разведками не только для подрывной работы на территории СССР, но и непосредственно для сбора сведений. Умело спекулируя на ненависти бывших белогвардейцев к большевикам, западные державы активно использовали их в целях не просто антисоветских - но прямо антирусских, для захвата российских территорий и ресурсов. Об этом писал не только Анненков (от него, как от слишком мелкой сошки, можно было бы и отмахнуться), но и такая крупная фигура, как Антон Иванович Деникин, решительно предостерегая своих товарищей по несчастью от подобных авантюр: "С теми, кто придумал теорию «клочков земли», кто признает возможность «благоденствия» нации - без своей территории, кто утешается тем, что «советское рабство горше немецкого или японского» и потому допускает новый разгром России, во имя, якобы, ее спасения, кто сочинил абсурдный афоризм: «Враги большевиков - наши друзья»… (Удивительно! Один разбойник завладел отчим домом, другой стремится прогнать первого и засесть там сам. Значит второй - наш друг?), кто допускает возможность участия русских эмигрантских контингентов в захватных интервенциях держав против России - спорить бесполезно. Подобные теории могли появиться лишь в результате или атрофии национального чувства или отчаяния. Иногда они преподносятся нам в виде псевдонаучных утверждений об «исторической неизбежности» отпадения частей России, о законном эгоизме держав, обеспечивающих свои интересы, содействуя этому отпадению о «преимуществе» построения Новой России путем предварительного расчленения ее на отдельные «самостоятельные» образования. Хотя при этом холодным, бесстрастным взором и провидят полную возможность ухода новообразований под купол чужой империи" .

Особенно поражает пророческое предвидение Анненковым грядущей Второй Мировой войны и того, что западные державы в этой войне используют белоэмиграцию как разменную монету. А сколько бывших белогвардейцев запятнало свои имена службой у немецких захватчиков, проливая свою и чужую кровь за чуждые России интересы! Они не поняли того, что ясно видел бывший семиреченский атаман : Запад хочет не освобождения, а порабощения России и бесконтрольного доступа к её природным богатствам. В этих играх Анненков участвовать отказался - один из самых жестоких и бескомпромиссных белых вождей предпочёл смерть в большевистском застенке.

И вот тут давайте немного остановимся. А почему, собственно, смерть? Организаторские и полководческие способности Анненкова были небезызвестны красным. Его влияние на белоэмиграцию, хоть и нельзя переоценивать - но и недооценивать не стоит: во всяком случае, когда П.Н. Краснов обсуждал вопрос об организации активной антибольшевистской борьбы на юго-восточных рубежах СССР с великим князем Николаем Николаевичем , в качестве руководителя этой борьбы оба они остановились на Анненкове. В советской тюрьме Анненков много писал - и не только сумбурные "покаянные" воззвания к бывшим соратникам, но и воспоминания о Белой Борьбе в Семиречье, и этнографические зарисовки Китая. Эти свои бумаги он передал в редакцию одной из советских газет в надежде, что хоть что-то из его литературного наследия опубликуют. Так что у Анненкова вполне были реальные шансы стать полезным новой власти.

Надо сказать, большевики в отношении белых умело сочетали кнут с пряником. Воззвания к казакам, ушедшим в Китай после разгрома Колчака, составленные Фурмановым, имели огромное влияние на умы этих самых казаков и способствовали возвращению многих из них на Родину. Периодически объявлялись амнистии бывшим участникам Белого Движения. И отнюдь не все бывшие белогвардейцы были репрессированы - вспомним маршала Леонида Говорова, участника Великой Отечественной войны и бывшего колчаковского офицера, или писателя М. Булгакова, умершего своей смертью. Вернувшийся в СССР после 1921 года генерал Яков Слащёв-Крымский был принят на преподавательскую работу в военно-учебных заведениях, его мемуары были изданы в СССР (как и фрагменты из "Очерков Русской Смуты" Деникина, кстати).

Генерал врангелевской армии Я. Слащёв-Крымский

Можно возразить: за Анненковым и его партизанской дивизией тянется длинный шлейф военных преступлений, о которых он сам не стесняется говорить. Да, анненковцы в Семиречье порой жестоко расправлялись с большевиками и сочувствовавшими им крестьянами , да, многие в СССР - и отнюдь не только чекисты - мечтали с ним поквитаться... Но ведь кровавый шлейф массовых расстрелов тянется и за Слащёвым-Крымским:

От расстрелов идёт дым -
То Слащёв спасает Крым, -

пели во время Гражданской войны. Но Слащёв не был репрессирован. А большинство обвинений, выдвинутых на суде против Анненкова, на деле оказались полностью несостоятельными.

Перейди Анненков в СССР в 1921 - 1924 годах, его вполне могла бы ждать судьба Слащёва - почётный пост в Красной Армии, обращение "товарищ", полное забвение белогвардейского прошлого. А потом, возможно, и личная месть одного из бывших противников по Гражданской войне, и смерть от руки такого мстителя. Но не позорная казнь. Но на дворе уже стоял конец 1920-х годов. Красная Армия напрягала свои силы в борьбе с басмачеством. И боевые действия как раз шли в непосредственной близости от тех самых мест, где довелось воевать атаману. О том, какой головной болью для советской власти были в этой борьбе белогвардейские вооружённые формирования, как панически боялась она объединения сил белоэмиграции и басмачества и как в итоге была решена эта проблема, мне уже доводилось . Думается, что именно в этом и кроется секрет трагической участи атамана Анненкова. Анненков был одним из немногих белогвардейских вождей, кто в годы Гражданской войны стремился к союзу с басмачами, кто пытался использовать их силы в антибольшевистском противостоянии. В рядах дивизии Анненкова были казахские полки (неплохо, кстати, себя зарекомендовавшие). При оставлении Омска Колчаком и его правительством Анненков предлагал Верховному Правителю отступать на Семиречье, объединить силы, а затем двинуться в Туркестан на соединение с басмачеством. Колчак отверг это вполне разумное предложение, и трудно сказать, по каким мотивам, но главное - было же оно. Были и сообщения советской агентуры из Северного Китая о том, что Анненков и Дутов в целях противодействия советской пропаганде "развернули панисламистскую (!!!) агитацию".

Атаман Дутов. В период Гражданской войны ему приходилось действовать
сообща с войсками Анненкова

Вот это, думаю, и пугало советских чинуш от правосудия. К тому же они наверняка знали о призывах, периодически раздававшихся в эмигрантских кругах, в пользу работы в СССР и в Красной Армии, свержения советской власти не извне, а изнутри СССР. Анненков был готов на сотрудничество. Но большевики его боялись. Боялись как фигуры, которая, пусть и гипотетически, могла стать объединяющим центром всех антибольшевистских сил в Азии. Боялись его предполагаемых связей с басмачами и их зарубежными покровителями. Потому и нужно было им это беззаконное судилище с притянутыми за уши доказательствами, потому и отклонили прошение атамана о помиловании. Потому и не воспользовались его умом и его опытом. А жалко.

Вечная память Вам, атаман! Да простит Милосердный Господь все Ваши прегрешения.

Примечания.
1. Было ли оно добровольным, или атамана арестовали силой - историки спорят до сих пор, сам г-н Гольцев однозначно - и достаточно убедительно - свидетельствует в пользу добровольности этого возвращения
2. см. http://rusk.ru/st.php?idar=51000
3. Строго говоря, Анненков не был атаманом ни одного из казачьих войск. Сибирское войско возглавлял атаман Иванов-Ринов, Семиреченское - атаман Ионов, Оренбургское - атаман Дутов. Звание атамана Анненков носил не в силу избрания его казаками на соответствующий пост, а в силу того, что именно это звание полагалось в Первую Мировую войну командирам партизанских отрядов, один из которых как раз и возглавлял Анненков. И именно этот свой отряд он привёл в Сибирь и развернул там в дивизию (В.А. Гольцев, "Сибирская Вандея").
4. Это тот самый великий князь, который одним из первых прислал своему царственному племяннику телеграмму с требованием об отречении, тем не менее в Зарубежье он возглавил монархическое крыло белоэмиграции.
5. Кстати, и со своими собственными солдатами и офицерами, нарушавшими дисциплину, Анненков также не церемонился.

У него было два брата - Аркадий и Николай, о судьбе которых ничего не известно. В 1898 году все братья были внесены во 2-ю часть родословной книги по Новгородскому уезду

В 8 лет Бориса отдают в Одесский Кадетский Корпус.

По окончании корпуса, в 1906 году он поступает в Александровское Военное Училище в Москве.

Через два года, по окончании училища по 1-му разряду, Борис выпущен в чине хорунжего в 1-й Сибирский казачий Ермака Тимофеева полк, дислоцировавшийся в то время в Семиречье - в городе Джаркенте на границе с Китаем.

Имея склонность к иностранным языкам (ещё в кадетском корпусе и училище он изучал английский, немецкий и французский языки), на границе Борис Владимирович принялся изучать киргизский (казахский), а затем и китайский языки, которыми вскоре овладел в совершенстве.

Служба на рубеже огромной страны, где ясно осознавалось величие государства, протянувшего свои владения далеко вглубь Азии, окончательно сформировала мировоззрение будущего атамана.

Получив ещё в детстве монархическое воспитание, он на собственном опыте убедился в необходимости для России сильной самодержавной власти.Анненков, будучи прекрасным спортсменом, вместе со своим однополчанином хорунжим. Берниковым и командой разведчиков принялись штурмовать никем доселе не покорённые вершины Джунгарского Алатау - давая им названия: гора Императора Николая II, гора Ермака Тимофеева, гора Казачья, ледники Ермаковский и Сибирский.

Покорив первый из названных пиков, Борис Владимирович сложил на вершине пирамиду из камней и водрузил на ней алый с белым крестом флаг своего полка.

В 1911 году в 1-й Сибирский казачий полк прибыл новый командир - полковник Пётр Николаевич Краснов, будущий атаман Войска Донского и один из руководителей Белого Движения.

Уже в эмиграции он писал о своём бывшем подчинённом - молодом сотнике Анненкове: «Это был во всех отношениях выдающийся офицер. Человек, богато одаренный Богом, смелый, решительный, умный, выносливый, всегда бодрый. Сам отличный наездник, спортсмен, великолепный стрелок, гимнаст, фехтовальщик и рубака - он умел свои знания полностью передать и своим подчиненным-казакам, умел увлечь их за собою. Когда сотник Анненков, временно, до прибытия со льготы из войска есаула Рожнева, командовал 1-й сотней - сотня эта была и первой в полку. Когда потом он принял полковую учебную команду, команда эта стала на недосягаемую высоту» («На рубеже Китая», Париж, 1939 г.).

Можно ли было предположить тогда, как схоже в будущем сложится их судьба, что оба станут войсковыми атаманами и погибнут в чекистских застенках, только с разницей в 20 лет? …

Была у Бориса Владимировича и ещё одна страсть - восторженная любовь к лошадям. Ради них он объездил всё Семиречье - покупал, продавал и обменивал, оставаясь при этом верным своему рыжему скакуну Султану, с которым завоевал много призов на ипподромах.

Незадолго до начала мировой войны сотник Анненков был отпущен из полка на льготу, а с объявлением мобилизации в июле 1914 года командируется в город. Кокчетав - место лагерных сборов казаков-льготников, где назначен командиром сотни. Здесь произошёл случай, который показывает благородство души этого человека.
Произошедшие в лагере волнения льготников привели к посылке в Кокчетав экспедиции из Омска для расследования инцидента. Борис Владимирович, несмотря на всю преданность Государю и присяге, тем не менее, отказался назвать имена зачинщиков беспорядков, заявив, что он офицер, а не доносчик. Это стоило ему многих неприятностей, а вскоре он был отправлен на Германский фронт, в 4-й Сибирский казачий полк, ведший тяжёлые бои в районе Пинских болот и Августовских лесов. С собой из Джаркента сотник Анненков взял уйгурского мальчика Юсупа Одыханова, состоявшего при нём добровольцем. Уже вскоре, за доставленное под огнем немцев донесение, Юсуп был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени.

На фронте полностью раскрылись воинские таланты Бориса Владимировича. В 1915 году он, как один из лучших офицеров Сибирской казачьей дивизии, с общего одобрения командиров полков назначается командиром партизанского отряда из казаков-добровольцев, действовавшего в тылу немецкой армии. За короткое время Анненков получает Георгиевское оружие, английскую золотую медаль «За храбрость» и французский орден Почетного Легиона и чин есаула.

Не выходивший из боёв отряд Анненкова даже первые известия о февральском перевороте 1917 года получил от немцев.

Анненков, несмотря на развал армии под воздействием агитации большевиков, надеялся, что Временное правительство способно довести Россию до Учредительного Собрания - которое снова изберет Царя, опирающегося на Думу и земства.

К осени 1917 года положение на фронте стало катастрофически ухудшаться из-за деятельности разнообразных комитетов и советов и фактическому устранению принципа единоначалия в армии.

Процветавшее же на передовой так называемое «братание» умело использовалось германским командованием. Тем не менее, отряд Анненкова, ставшего уже войсковым старшиной, оставался одной из самых боеспособных единиц I Армии.После Октябрьского переворота распоряжением армейского Совета партизанскому отряду предписано было отправляться в Омск на расформирование. Совершив переход через всю европейскую Россию, отряд, под разными благовидными предлогами, а где и хитростью отказываясь разоружиться, прибыл в Сибирь - и тут же оказался на нелегальное положение.

Начинается яростная борьба Анненкова с захватившими власть коммунистами - сначала на территории Сибири и Урала, а затем в Семиречье.Одним из первых действий партизан Анненкова стало спасение святынь Сибирского Войска - трёхсотлетнего Знамени Ермака и Войскового знамени, которые удалось вынести прямо во время церковной службы из Войскового собора, после чего отряд уходит в киргизские степи.

Но вскоре отряд возвращается к Омску. Разместившись в районе станицы Мельничной, он вступает в контакт с подпольной организацией «Тринадцать», начав набор добровольцев.

Летом 1918 года коммунистическая власть в Омске пала, и Анненков, к тому времени командир отряда численностью до 1000 человек, направляется на Верхнеуральский фронт.

За успешные действия Войсковой круг. СКВ производит его в полковники и в августе направляет на подавление Славгородского мятежа в Алтайской губернии. Когда отряд прибыл в Славгород, восстание было уже подавлено, и партизаны только помогли в наведении порядка.

Жестокостей в то время хватало с обеих сторон, но несомненно одно - жестокость со стороны белых при подавлении подобных мятежей была лишь слабым ответом на разнузданный красный террор, захлестнувший страну.

К концу 1918 года дивизия Анненкова продвигается от Семипалатинска к югу, имея целью освободить от большевиков Семиречье с городом Верным, где в то время действовали семиреченские казаки с атаманом Ионовым и части 2-го Степного Сибирского корпуса.

Весь 1919 год дивизия провела в беспрерывных боях. К концу года она была переформирована в Отдельную Семиреченскую армию, командующим которой стал генерал-майор Анненков.

Бориса Анненкова называют то атаманом. Сибирского, то Семиреченского войска. Между тем формально он не был ни тем, ни другим! Сибирское Войско возглавлял генерал-лейтенант П.П. Иванов-Ринов, Семиреченское - генерал-майор А.М. Ионов. Анненков был атаманом (начальником) своего партизанского отряда, а затем дивизии, где служили сибирские, оренбургские, семиреченские казаки, офицеры и сибирские крестьяне.

Барон А.П.Будберг, управляющий Военным министерством Колчака в Омске, редко отзывавшийся о ком-то хорошо и особенно не любивший сибирскую «атаманщину», об Анненкове, тем не менее, писал в своём «Дневнике белогвардейца» так:

«Этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни. Отношения его к жителям таковы, что даже и все обираемые им киргизы заявили, что в районе анненковского округа им за все платится и что никаких жалоб к анненковским войскам у них нет… Сведения об устройстве анненковского тыла и снабжения дают полное основание думать, что в этом атамане большие задатки хорошего организатора и самобытного военного таланта, достойного того, чтобы выдвинуть его на ответственное место».

Заняв всё северное Семиречье, Анненков так и не смог взять Верного. К сожалению, не сложились его отношения и с выборным. Войсковым атаманом. Семиречья генералом. А.М.Ионовым, знавшим его ещё по службе в Джаркенте. Из-за несогласованности действий белых частей и стремления обоих атаманов к полной власти над областью один раз, летом 1919 года, дело дошло даже до ареста генерала Ионова и взаимных обвинений в некомпетентности.В конце концов, А.В.Колчак отзывает Ионова и направляет его на Дальний Восток.

Атаман Анненков становится единоличным хозяином. Семиречья.

15 октября 1919 года приказом. Верховного Правителя Анненков за боевые отличия и исключительную храбрость при взятии большевицкого укрепленного района - т.н. «Черкасской обороны» — награждён орденом. Св.Георгия 4-й степени и произведён в генерал-майоры.

Вскоре он назначен командующим. Отдельной Семиреченской армией.Но дело было уже проиграно.

Под давлением красных Сибирские армии Колчака откатываются на восток, оставляя Омск, Новониколаевск и Семипалатинск. Семиреченская армия оказывается зажатой с запада, севера и юга напирающими красными частями, а с востока китайской границей. Мало помощи принесла и подошедшая в конце декабря 1919 года обескровленная в боях, голодная и тифозная Оренбургская армия атамана А.И. Дутова, полностью влившаяся в Семиреченскую армию под названием. Оренбургского отряда. Дутов вступил в гражданское управление Семиреченским краем, оставив ведение боевых действий за Анненковым.

Переформировав имеющиеся части и разделив их на три группы - Южную (состоявшую в основном из семиреченских казаков и 5-й Сибирской стрелковой дивизии), Центральную («партизанские» части) и Северную (оренбуржцы) - атаман держит фронт до конца марта 1920 года, когда под напором превосходящих сил противника пришлось отходить в сторону Китая.

Оренбургские части под командованием генерала Бакича уходили отдельно, через укрепление Бахты на китайский город. Чугучак.Закрепившись в горах Джунгарского Алатау, в «Орлином Гнезде» у перевала Сельке, Анненков вместе с наиболее верными ему частями перешёл на китайскую сторону 27 мая 1920 года у китайского селения Джимпань. При переходе границы пришлось сдать значительную часть своего вооружения, за что китайцы пообещали кормить интернированных партизан. Часть оружия, на всякий случай, была всё же припрятана.

Отряд расположился лагерем, прозванным вскоре «Весёлым», на приграничной реке Боротале.

Несколько слов о Семиреченской армии Анненкова.

Основной костяк её составил 2-й Степной Сибирский корпус, в состав которого в июле 1919 года входили Партизанская дивизия Анненкова, 5-я Сибирская стрелковая дивизия, Отдельная Семиреченская казачья бригада, Отдельная Степная стрелковая бригада и Киргизская конная бригада.

Пожалуй, из всех белых частей, действовавших в то время в России, Партизанская дивизия, а затем армия Анненкова отличались наибольшей пестротой состава, форм и атрибутики.

По существовавшей ещё в отряде традиции, все партизаны-добровольцы наносили себе на грудь или кисть руки татуировки в виде православного креста, черепа с костями и причудливо извивавшихся змей, обвивавших тело в различных направлениях. Некоторые добавляли к этому ещё и неформальный девиз отряда - «С нами Бог и Атаман Анненков».

Добровольцы с такой татуировкой знали, что в случае плена пощады им не будет.

Существовала в Семиреченской армии и особая награда - «Партизанский крест», которым награждались особо отличившиеся бойцы. Вероятнее всего, он был придуман самим атаманом.

Знаменем отряда служило чёрное полотнище с черепом и костями и надписью «С нами Бог».

Такие же девизы и эмблемы были на автомобилях, броневиках и двуколках отряда.Ностальгическая любовь к старой Императорской Армии, её мощи и красоте, подвигла Бориса Владимировича создать в своих частях полк Чёрных гусар (по примеру бывшего 5-го гусарского Александрийского полка), полк Голубых улан (по примеру 10-го уланского Одесского полка), кирасирский, драгунский и Лейб-атаманский полки.

Несмотря на скудость средств и постоянные боевые действия, Анненкову удалось обмундировать части своей армии в разнообразные красивые формы.Гусары носили чёрные гимнастерки, чакчиры с серебряными лампасами и белые, расшитые шнурами ментики.

На фуражке вместо кокарды нашивался череп с перекрещёнными костями. Такое же украшение носилось и в виде розетки на голенище сапог.Казаки Атаманского полка носили папахи, серебряные черепа на рукавах гимнастерок, пристёгивающиеся лацканы на чекмень, лампасы на шароварах и вышитые вензеля «А.А.» («Атаман Анненков») на погонах.

Своя форма существовала и у входивших в состав армии семиреченских и оренбургских казачьих полков, Маньчжуро-китайского полка, Киргизской кавалерийской бригады.

В остальных частях, помимо русского, носились английское и японское обмундирование и обувь. Вооружение - помимо российского - английские пулемёты Льюиса, французские Шоша, американские Виккерса и Кольта, английские и японские винтовки и тяжёлые пушки.

На фото:
В верхнем левом углу первый - рядовой полка Черных гусар в ментике.
Второй рядом - начальник штаба Партизанской дивизии атамана Анненкова
Генерального штаба полковник Денисов.
По центру - начальник двивизии генерал-майор Б.В.Анненков.
Чуть выше - конвоец атамана Анненкова.
В правом нижнем углу - боец полка Черных гусар в летней форме.

1 - Офицер Семиреческого казачьего войска в парадной форме;

2 - офицер полка Черных гусар;

3 - офицер полка черных гусар в летней форме;

4 - офицер Лейб-Атаманского полка

На фото: Офицеры Партизанской бригады Анненкова.

Б.В.Анненков с чинами своего отряда

Перейдя границу Китая в количестве 4200 человек, Центральная группа армии Анненкова находилась в лагере на реке Боротале до середины августа.

Уже к концу июля в нём оставалось 670 человек.В середине августа остатки отряда тремя эшелонами, с разрешения дудзюна (губернатора) Китайского Туркестана начали продвигаться к Урумчи - главному городу Синьцзянской провинции. Простояв в Урумчи около трёх месяцев, отряд так же, поэшелонно, двинулся на восток, к городу Гучену (Цитай), в 180 верстах от Урумчи.

Здесь, в Гучене, и произошёл вооруженный конфликт между анненковцами и китайскими войсками - спровоцированный китайцами под воздействием советской стороны.

Для улаживания конфликта атаман выехал на переговоры с китайскими властями под город. Урумчи, где сразу же был арестован. Было это в конце марта 1921 года.В тюрьме Анненкову пришлось провести три года! Китайцы пытались выманить у него деньги, якобы остававшиеся в Семиреченской армии, но безрезультатно; пытались приучить его к курению опиума, чтобы сломить его дух, но ничего не вышло. Всё это время начальник штаба Семиреченской армии полковник Н.А.Денисов продолжал оставаться в Гучене, пытаясь добиться освобождению командира. В конце концов, благодаря ходатайствам посланников некоторых держав и «Общества христианской молодежи», в феврале 1924 года атаман был освобождён.

Встретившись в городе Турфане с Денисовым и оставшимися у него восемнадцатью конвойцами, Анненков отбывает дальше, на восток, поселившись у города Ланьчжоу, столицы провинции Ганьсу.Немного освоившись и оценив обстановку, он начинает изучать возможности различных эмигрантских организаций по продолжению борьбы с большевизмом, предпринимает попытки по объединению своих партизан, распылившихся к этому времени по всему Китаю.

Делалось всё это по возможности скрытно, чтобы не вызвать подозрений у китайцев и советской агентуры.

Для прикрытия этой работы Анненков продолжал заниматься любимым делом - разведением и выращиванием лошадей, обзаведясь небольшим конным заводом в Ланьчжоу. Официально от политики он отошёл.

Тем не менее, скрытая работа и внимание к нему со стороны разных белоэмигрантских организаций не ускользнула от агентуры ОГПУ в Китае.

Начинается тщательно разработанная операция по уничтожению Анненкова, в которой были задействованы десятки человек.

Впервые некоторые подробности этой операции опубликованы в документальной повести С. и М. Мартьяновых «Дело Анненкова», напечатанной в алма-атинском журнале «Простор» в 1970 году, а также в очерке С.Григорьева «Операция «Атаман»» в сборнике «Чекисты Казахстана» (Алма-Ата, 1971 г.).

Эти два источника в некоторых деталях не совпадают - но, во всяком случае, можно сказать, что важную роль в поимке Анненкова сыграли китайский маршал Фэн Юй-сян, руководитель группы советских военных советников в его армии В.М.Примаков, чекисты М.Зюк, А.Карпенко, Б.Кузьмичев, М.Довгаль, С.Лихарин, а также предатель из белых офицеров полковник А.Ф.Гущин (донской казак, в начале 1918 года скрывавшийся вместе с П.Н. Красновым от большевиков в станице Константиновской).В итоге Анненкова, при помощи полковника Гущина, заманили в ловушку в городе Калгане.

Атаман с генералом Денисовым прибыл туда из Пиндэчуаня, где встречались с маршалом. Фэн Юй-сяном, с тайного согласия которого и произошёл арест их красными 31 марта 1926 года.

Из Калгана Анненков на автомобиле был увезён в столицу Внешней Монголии Ургу, а затем в Верхнеудинск, откуда на поезде отправлен в Москву.

Имеются сведения о неудавшейся попытке освобождения атамана верными ему людьми во время передвижения советских машин к границе Монголии, попытка. Попытку бежать Борис Владимирович предпринял уже в поезде, попытавшись выпрыгнуть из окна вагона, но был опять задержан.

20 апреля 1926 года за атаманом захлопнулась дверь камеры N° 73 во внутренней тюрьме ГПУ на Лубянке.

Через полтора месяца в Москву был доставлен и генерал-майор Денисов.

Следствие по «делу Анненкова» продолжалось более года, судебный процесс же - вернее, судебное издевательство - состоялся в Семипалатинске с 25 июля по 12 августа 1927 года.

Ещё по пути следования из Москвы на станциях, где останавливался арестантский вагон, умело организованные толпы «советских граждан» посылали проклятия и дружно требовали смерти генералам.

То же самое повторилось и на судилище Военной коллегии Верховного Суда СССР. Выступавшие под крики толпы обвиняли атамана во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, пытаясь выставить его кровавым изувером и палачом. На что тот спокойно и с достоинством отвечал:

«А тот Анненков, о котором. Вы говорите…»,

После чего задавал свидетелю несколько простых вопросов, рассыпавших в прах всё обвинение.

Непредубеждённому читателю протоколов суда становится ясна вся надуманность предъявленных обвинений.

Что, конечно, нисколько не помешало представить Анненкова садистом и убийцей, а затем раздуть миф о «кровавом атамане», бытовавший в течение семидесяти лет. Ни разу на суде не прозвучало правды о том, как попали Анненков и Денисов в СССР, а в это время за границей распространялись различные «покаянные письма» атамана, разработанные в недрах Лубянки.

Приговор суда, естественно, мог быть только один - расстрел.

Борис Владимирович Анненков и Николай Александрович Денисов были расстреляны 24 августа 1927 года в 11 часов вечера.

По рассказу очевидца, произошло это в камере семипалатинской тюрьмы.

Атаман геройски принял свою смерть, разорвав на груди рубаху и посылая проклятия в адрес палачей.

«Анненкова расстреляли большевики. Этим сняли они с него вольные и невольные вины его партизанства и приобщили его к сонму мучеников, умученных за Россию», - написал его бывший командир генерал Краснов.

Божьему Провидению было угодно, чтобы не остались безнаказанными организаторы похищения Анненкова - чекисты Артузов, Примаков, Зюк и Кузьмичев были расстреляны в 1937 году как «фашистские собаки» и «предатели». По-видимому, тогда же приняли смерть от своих и другие участники дела. Что же касается предателя Гущина, то следы его теряются в конце 30-х годов. Побоявшись возвратится в СССР, он был отвержен и Белой эмиграцией.

Половцов А. А. Русский Биографический Словарь