1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются.

Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

4. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.

5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики.

Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.

Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.

7. Религиозная клятва или присяга отменяется.

В необходимых случаях даётся лишь торжественное обещание.

8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений.

9. Школа отделяется от церкви.

Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается.

Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах, и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений.

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются.

12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют.

13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.

20 миллионов раскольников
7 апреля 1905 года Николай II подписал указ "Об укреплении начал веротерпимости", который уравнял в правах представителей всех конфессий. Теперь допускался переход из одного вероисповедания в другое (раньше "отпадение от православия" влекло за собой уголовную ответственность), снимались ограничения на строительство неправославных храмов, молитвенных домов, на издание религиозной литературы и т. д.
Этот указ поставил в крайне невыгодное положение православных. Если другие конфессии получали свободу, жизнь православной церкви, как было заведено еще Петром Великим, осталась под контролем государства. Эта опека стала анахронизмом уже после реформы 1861 года, когда экономический суверенитет значительной части населения империи стал фактом и их духовной жизни. Тень дискредитированной власти лежала на государственной религии, и новые русские (свободные крестьяне, предприниматели, юристы, деятели культуры) предпочитали искать ответы на вопросы о смысле жизни не в православных храмах, а у старообрядцев или в многочисленных сектах: именно тогда в России получили распространение движения духоборов, штундистов, бегунов, хлыстов, немоляк, меннонитов, молокан, баптистов и т. д. По данным историка Павла Милюкова, официальная церковь в те годы потеряла около 20 млн прихожан.
Остро переживавшие кризис священнослужители и миряне искали выход из ситуации, которая осложнялась тем, что церковь выполняла ряд государственных функций. Так, приходы вели акты гражданского состояния, а в ведении Синода находилось более 44% начальных школ, финансировавшихся из госбюджета, который утверждался Думой.
Выработка модели церковно-государственных отношений стала предметом широкой общественной дискуссии. Предполагалось, что новые формы церковного управления будут выработаны на Поместном соборе, созыв которого, однако, откладывался.
Собор был созван лишь после Февральской революции. Временное правительство поддерживало стремление церкви к самоопределению. Оно отводило православной церкви особое место в государстве, зиждущемся, однако, на принципах свободы совести. Постановление Временного правительства от 14 июня 1917 года провозгласило, что политические и гражданские права жителей России не зависят от их вероисповедания.
Поместный собор Русской православной церкви открылся в августе 1917 года. В выборах делегатов на собор участвовало все православное население страны, поэтому после прихода к власти большевиков и разгона Учредительного собрания собор некоторое время оставался единственным общественным институтом, законность избрания которого не вызывала сомнений. Собором была разработана схема церковного управления и модель церковно-государственных отношений. Синодальное управление заменялось патриаршим, церковь становилась самоуправляемой. Однако при этом предполагалось сохранить все привилегии православия как господствующей конфессии: глава государства непременно должен был быть православным, Закон Божий оставался обязательным школьным предметом, а церковные праздники — государственными.
Но реакция церкви запоздала. Власть в стране уже принадлежала большевикам.

Галкинский декрет об отделении церкви
Считается, что в момент прихода к власти у большевиков уже была программа церковно-государственных отношений, предполагающая отделение церкви от государства. Но это не так. Известны, например, приказы по частям Красной армии, объявлявшие Рождество и Пасху революционными праздниками: Иисус, по мнению комиссаров, возглавлял восстание бедноты против власти богачей, значит, "наш". Вся тогдашняя политика большевиков сводилась к открытому вмешательству в церковные дела в худших традициях синодальной эпохи. Из провинции в центр шли многочисленные жалобы на комиссаров, которые принуждали священников нарушать церковные каноны. Представители советской власти, к примеру, угрожали священнику расстрелом за отказ повторно венчать тех, чей развод утвержден гражданским законом, но не признан церковью. Отказ священника в этом случае рассматривался как контрреволюционная деятельность.
Ситуация менялась стремительно. Вскоре большевики перешли от угроз к действиям. В январе 1918 года комиссар общественного призрения Александра Коллонтай с отрядом матросов предприняла попытку реквизировать Александро-Невскую лавру. По набату собралась толпа верующих, и реквизицию лавры пришлось отложить. После неудачного захвата лавры в Петрограде, который тогда еще был столицей, состоялся грандиозный крестный ход. Большевики были напуганы этой акцией. Вопрос о необходимости законодательного урегулирования церковно-государственных отношений стал первоочередным. Александра Коллонтай вспоминала, как Ленин, ругая ее за самоуправство, приговаривал, что пора принимать закон об отделении церкви от государства.
В первые послереволюционные месяцы проблемой церковно-государственных отношений в порядке частной инициативы занялся священник Михаил Галкин. В ноябре 1917 года он предложил свои услуги Совнаркому, а вскоре "Правда" опубликовала статью Михаила Галкина "Первые шаги на пути отделения церкви от государства".
Программа священника-революционера выглядела так.
Религия объявляется частным делом каждого человека. Церковные и религиозные общины становятся частными союзами, совершенно свободно управляющими своими делами. Преподавание Закона Божьего в высшей, средней и низшей школах необязательно. Метрикация рождений, браков и смертей передается из распоряжения церквей особым органам государственной власти. От свободной совести каждого зависит, совершать тот или иной церковный обряд или нет. Следовательно, вневероисповедное состояние становилось бы нормой. Учреждается институт гражданских браков. Управления кладбищ всех вероисповеданий не имеют права чинить каких-либо препятствий к организации на территории кладбищ гражданских похорон. Допускалось кремирование трупов.
В несении денежных и натуральных повинностей, по мнению Галкина, священнослужителей всех исповеданий, равно как и монашествующих лиц, следовало уравнять со всеми гражданами Российской республики. Эти люди — сообразно возрасту — могут привлекаться к несению воинской повинности, отбывать которую вправе в нестроевых ротах (санитарами, писарями, телефонистами и пр.). Все кредиты на содержание церкви и ее духовенства предполагалось закрыть. Митрополиты, архиепископы, епископы, архимандриты и протоиереи должны немедленно сдать золото, серебро, бриллианты и другие драгоценности "в народную казну, опустевшую в годину величайших потрясений". Всему духовенству священник Галкин рекомендовал свои рясы носить лишь в храмах при исполнении служебных обязанностей. На улицах же, площадях и вообще в собраниях граждан Российской республики — появляться в общегражданском платье. Наконец, с 7 января 1918 года повсеместно в Российской республике предлагалось ввести григорианский календарь.
Почти вся галкинская программа была реализована. Уже в начале декабря 1917 года Совнарком обсудил вопрос о запрещении выдачи денежных средств церковным учреждениям. 18 и 19 декабря были приняты декреты, признающие юридическую силу лишь за гражданским браком. В январе 1918 года при местных советах учреждены загсы. В феврале Наркомпрос опубликовал постановление об упразднении в школе должности законоучителя, а Государственная комиссия по просвещению приняла постановление о светской школе, согласно которой государство не может брать на себя религиозное воспитание детей. В феврале был введен григорианский календарь. 7/20 июля обнародован декрет Совнаркома о призыве в тыловое ополчение, признающий священников и монахов военнообязанными. В сентябре ВЦИК издал циркуляр об отмене в паспортах графы "вероисповедание".

"Реформы останутся незыблемыми"
Законную силу всем этим решениям, постановлениям и указам придавал документ, известный как ленинский декрет об отделении церкви от государства. Он был опубликован 21 января/3 февраля 1918 года и назывался довольно либерально: "Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах".
Основным автором этого документа, так же как и всей концепции религиозной политики большевиков, считается В. И. Ленин, хотя известно, что его роль в подготовке этого документа не столь уж велика. Проект декрета был выработан комиссией, в состав которой входили А. В. Луначарский, П. И. Стучка, П. А. Красиков, М. А. Рейснер (отец "женщины русской революции" Ларисы Рейснер) и священник М. Галкин. В. И. Ленин внес в документ несколько поправок. Наиболее существенной из них является формулировка первого пункта декрета — об отделении церкви от государства, дословно повторяющая формулу аналогичного декрета Парижской коммуны.
Декрет (с дополнившей его "Инструкцией о проведении в жизнь "Декрета об отделении церкви от государства"") стал не столько законодательным актом новой власти, сколько манифестом новой религиозной политики.
Реакция на манифест была острой и бурной (не будем забывать, что наступление на церковь велось на фоне продолжавшего работать Поместного собора). Одни увидели в нем юридическое обоснование гонений на церковь (лишение церкви прав юридического лица), другие надеялись, что принятие закона, пусть и несовершенного, позволит вести цивилизованную полемику с большевиками, а третьи радовались самому факту отделения церкви от государства.

Листовка, которая появилась на московских улицах вскоре после публикации декрета (публикуется впервые)
Народ русский!
Большевики проливают братскую кровь, отдают немцам русскую землю, разоряют города и деревни, уничтожают промышленность и торговлю; разогнали Учредительное собрание, уничтожили суд.
Но всего этого им мало. В октябре и ноябре они разрушили святыни Кремля, а теперь окончательно решили разрушить в России церковь.
Воздайте кесарево — кесарю, а Божье — Богу,— сказал Спаситель. А большевики отобрали себе все кесарево и отбирают все Божье. Они решили отобрать церкви, церковное имущество, даже священные предметы.
По их новому декрету церкви не принадлежат более ни крест, ни чаша со Святыми Дарами, ни иконы, ни мощи Святых угодников. Все это принадлежит комиссарам-большевикам, которые сами никакой религии не исповедуют, никаких таинств не признают.
Кесарево — кесарю, поэтому большевистский комиссар г-жа Коллонтай может сколько ей угодно венчаться без церкви, гражданским браком, с матросами, но Божье — Богу, и потому г-жа Коллонтай не имеет никакого права чинить надругательства и захватывать Александро-Невскую лавру, как она это сделала.
Кесарево — кесарю, поэтому Ленин-Ульянов и Троцкий-Бронштейн, возомнив себя кесарями, могут грабить банки, но Божье — Богу, и поэтому они не смеют грабить твоей святыни, русский народ! Не смеют превращать храм в места митингов и кинематографов, не смеют запрещать тебе учить детей в школах Закону Божию. Не Ленину и не Троцкому-Бронштейну хозяйничать в алтаре храма.
Поруганы церкви. Реквизирована Лавра. Убит протоиерей. Совершались обыски у самого патриарха, и верующие люди уже просили его назначить себе преемника на случай возможной мученической кончины своей.
Ругаются надо всем святым. Неужели и это позволишь ты сделать? Неужели и тут не заступишься ты, русский народ?!

Из выступления митрополита Арсения (Стадницкого) на заседании собора 18/30 августа 1918 года
Мы не могли себе представить, чтобы общая мысль декрета была проведена с такой последовательностью, но оказалось, что появлявшиеся в последнее время декреты относительно Церкви были как бы подготовительной ступенью к тому решительному распоряжению, которое явилось вчера... Церковь в ее земном проявлении (со стороны благотворительной, просветительной) уничтожается не потому только, что она теряет имущество, которое, конечно, не безразлично для жизни Церкви, а здесь удар по Церкви как силе благодатной. Здесь мы лишаемся всего: права обнаружения религиозных чувств, права благодатного воздействия на паству — для такого воздействия теперь нет возможности, потому что храмы больше не наши. Лишены мы того, что является нашим священным долгом, права проповеди, за нами будут следить, чтобы мы не сказали чего-либо против советской власти, а мы знаем, что каждый видит то, что ему хочется... Мы переживаем единственный момент, не имеющий примера не только в истории Русского государства, но и в мировой.

Из статьи В. Десницкого, редактора эсеровской газеты "Новая жизнь"
Декретами Совета народных комиссаров вопрос об отделении церкви от государства со всеми вытекающими из него последствиями решен, и, надо полагать, решен бесповоротно и окончательно. Какая бы революционно-демократическая власть ни пришла на смену СНК, она не сможет и не должна отнестись ко всем мероприятиям большевистской эры в порядке безусловного и решительного их отрицания. И церковная реформа должна будет войти в состав того революционного наследия, которое ушедшая большевистская власть оставит новой России, возрождающейся от ужасов войны и от "социалистической" чехарды Смольного. Может встать вопрос о некоторых исправлениях, о дополнениях, о переработке деталей. Но основные положения реформы останутся незыблемыми.

Министры со свечками
Эсеровский журналист оказался прав: основные положения большевистской политики в отношении церкви остались незыблемыми — они не менялись с 1917 года до перестройки, когда под патронажем ЦК КПСС церковь отпраздновала тысячелетие крещения Руси.
Семьдесят лет православие в СССР находилось под жестким контролем властей и КГБ, поскольку считалось, что религия у нас должна быть одна — коммунистическая. Пытаясь выжить в условиях этой безальтернативной конкуренции, предстоятель православной церкви митрополит Сергий (Страгородский) в 1927 году обнародовал известную декларацию, призвавшую клир и верующих к сотрудничеству с богоборческой властью. В 1943 году Сталин, стремясь к расширению "патриотической базы" в борьбе с фашизмом и к облагораживанию большевистского имиджа в глазах Запада, позволил церкви участвовать в публичной деятельности, но при этом изменить прежнее ее название — Российская — на более узкое — Русская (которое с религиозной точки зрения небезобидно: "национализация" христианства есть грех апостасии — отпадения от Христа). Пытались командовать церковью и Хрущев, и Брежнев — через созданный еще Сталиным Совет по делам религий при Совмине.
Проблемы во взаимоотношениях церкви и государства после 1991 года видоизменились, но не утратили остроты. Призывая государство резко ограничить деятельность иностранных проповедников на территории России и предоставить православной церкви особый статус, Московский патриархат, как считают критики, апеллирует к традициям, восходящим к синодальной эпохе и лишающим церковь автономного морального авторитета. Жест патриарха, который предпочел Рождественской службе встречу с президентом Путиным и канцлером Шредером, вызвал у многих верующих шок, а язвительные журналисты тотчас вспомнили о былом абсолютном подчинении церкви светскому государству.
Однако и государственная религиозная политика остается невнятной. Министры в храмах со свечками в правой руке (которой полагается креститься) — это скорее карнавал с участием "прозревших по приказу", нежели политика. И уж полным абсурдом выглядит чиновничье заигрывание с православием (представленным в России, кстати, несколькими зарегистрированными конфессиями) на глазах у 15 млн изумленных российских мусульман, предки которых молились Аллаху на этой земле еще тысячу лет назад. На этом фоне антицерковная политика большевиков выглядит хотя бы последовательной.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ

Из постановления Временного правительства "О свободе совести" (14 июля 1917 года) 1. Каждому гражданину Российского государства обеспечивается свобода совести. Посему пользование гражданскими и политическими правами не зависит от принадлежности к вероисповеданию, и никто не может быть преследуем и ограничиваем в каких бы то ни было правах за убеждения в делах веры... 2. Принадлежность к вероисповеданию малолетних, не достигших десятилетнего возраста, принадлежит их родителям... 4. Для перехода достигших четырнадцатилетнего возраста из одного исповедания в другое или признания себя не принадлежащим ни к какой вере не требуется ни разрешения, ни заявления какой-либо власти. Из определения Поместного собора "О правовом положении Православной Российской Церкви" (2 декабря 1917 года) 1. Православная Российская Церковь, составляя часть единой Вселенской Христовой Церкви, занимает в Российском государстве первенствующее среди других исповеданий публично-правовое положение, подобающее ей, как величайшей святыне огромного большинства населения и как великой исторической силе, созидавшей Российское государство. 2. Православная Церковь в России... пользуется в делах церковного законодательства, управления и суда правами самоопределения и самоуправления... 4. Государственные законы, касающиеся Православной Церкви, издаются не иначе как по соглашению с церковной властью... 6. Действия органов Православной Церкви подлежат наблюдению государственной власти лишь со стороны соответствия их государственным законам в судебно-административном и судебном порядке. 7. Глава Российского государства, министр исповеданий и министр народного просвещения и товарищи их должны быть православными... 9. Православный календарь признается государственным календарем... 14. Церковное венчание по православному чину признается законною формой заключения брака... 17. Церковные метрические книги ведутся согласно государственным законам и имеют значение актов гражданского состояния... 19. Во всех светских государственных и частных школах воспитание православных детей должно соответствовать духу Православной Церкви: преподавание Закона Божия для православных учащихся обязательно... Как церковь присоединяли к государству Импортировав христианство из Византии, где император в церковной иерархии считался лишь диаконом, против воли которого, однако, в церкви ничего не могло случиться, русские князья и цари последовательно стремились к подчинению церкви воле государя. Генеральная тенденция Уложения (свода законов) Василия III — ограничение церковного и монастырского землевладения. Василий III первым начал активно влиять на кадровые вопросы церкви, вмешиваясь в вопросы назначения иерархов вплоть до митрополита. Еще более жесткой была церковная политика его сына Ивана IV (Грозного). Остатки церковной самостоятельности разрушил Петр I, который по примеру протестантских государей Европы (в первую очередь — шведского короля Густава I Вазы) ликвидировал независимость церковного управления, заменив патриарха государственным органом — Синодом. Церковное ведомство стало одним из министерств, стоящих на страже интересов государства. Принятым по инициативе Петра Духовным регламентом 1722 года священникам предписывалось нарушение тайны исповеди и сотрудничество с тайной полицией: "Если кто при исповеди объявит духовному отцу своему какое-нибудь не совершенное, но замышляемое еще воровство, наиболее же измену или бунт на государя или на государство и на фамилию его величества, то о таковом немедля да объявлено будет властям предержащим" (из указа Синода от 2 мая 1722 года). Петровская реформа воспринималась как благо теми, кто интересы государства ставил выше такой западной выдумки, как, например, свобода совести. Любопытно, что автор одного из первых русских утопических романов и большой поклонник Петра князь М. Щербатов считал, что в идеальном государстве функции священника и полицейского будет выполнять одно лицо. В 60-х годах XVIII века Петр III и его вдова Екатерина II осуществили секуляризацию церковного имущества. В Европе это событие стало ядром реформации — великой духовной революции, в России — простой бухгалтерской операцией, не вызвавшей протеста духовенства и общества. В XIX веке от имени православной церкви русское правительство развязало преследования католиков, униатов, иудеев, лютеран, вынудив к эмиграции сотни тысяч неправославных подданных империи. В глазах либералов православие стало ассоциироваться с консервативно-шовинистической политикой властей. "Татары больше уважали нашу святую веру" От века неслыханное творится у нас на Руси Святой. Люди, ставшие у власти и назвавшие себя народными комиссарами, сами чуждые христианской, а некоторые из них и всякой веры, издали декрет (закон), названный ими "о свободе совести", а на самом деле устанавливающий полное насилие над совестью верующих. По этому закону, если он будет приводиться, как местами уже приводится уже в исполнение, все храмы Божии с их святым достоянием могут быть у нас отняты, ризы с чудотворных икон станут снимать, священные сосуды перельют на деньги или обратят во что угодно, колокольный звон тогда смолкнет, святые таинства совершаться не будут, покойники будут зарываться в землю не отпетыми по-церковному... Было ли когда после крещения Руси у нас что-нибудь подобное? Никогда не бывало. Даже татары больше уважали нашу святую веру, чем наши теперешние законодатели. Доселе Русь звалась святою, а теперь хотят сделать ее поганою... Объединяйтесь же, православные, около своих храмов и пастырей, объединяйтесь все — и мужчины, и женщины, и старые и малые,— составляйте союзы для защиты заветных святынь. Эти святыни — ваше достояние... Священнослужители — при них только духовная стража, которой святыня эта вверена на хранение. Но пришло время, когда и вы, православные, должны обратиться в неусыпных ее стражей и защитников, ибо "правители народные" хотят отнять у православного народа это Божие достояние, даже не спрашивая вас, как вы к этому относитесь... Мужайся же, Русь святая. Иди на свою Голгофу. С тобою крест святой, оружие непобедимое.

От редакции. К сожалению, в подпись к снимку, опубликованному в предыдущем номере журнала на стр. 61, вкралась ошибка. Люди, изображенные на нем вместе с Юрием Андроповым, не имеют отношения к "ведомству убийств" КГБ. Приносим их родным и близким извинения.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящей работе я пытаюсь рассмотреть события, происходившие на территории Советской России и непосредственно связанные с русским Православием. Крещение Руси началось в 988 г., то есть в Х-м веке. Октябрьская революция (некоторые историки называют ее Октябрьским переворотом) произошла в 1917 г. Это означает, что православие существовало в России к этому моменту 929 лет. Срок впечатляющий! За это время православие стало идеологией народа, срослось с культурой народа, идейно объединяло народ, стало духовной силой народа и пронизывало все сферы жизни народа. Поистине оно было силой, цементирующей русское общество.

Революционеры, пришедшие к власти в 1917 году, в своем большинстве были атеистами. Перед ними стояла фантастическая задача: разрушить старое общество полностью и создать прототип общества будущего (коммунистического) варианты строительства и организации которого рассматривались в различных «Утопиях». Опята государственного строительства у большевиков не было никакого, но амбиций и прагматизма в действиях было в избытке. К тому же они собирались не перестраивать страну, а полностью уничтожить ее: государственную, правовую, военную, образовательную и духовную структуры, разрушить все хозяйственные и имущественные связи. И их было мало, ничтожно мало по сравнению с общим населением, которое воспитывалось в духе православия в течение более 900 лет. Что же из этого получилось? Вот этой взаимосвязи русского православия и Советского государства, их отношений друг к другу и событиям в стране, происходящим на фоне этих отношений я посвящаю свою работу.

Принцип отделения государства от церкви

В государственном праве принцип отвергающий вмешательство государства во внутренние дела церкви, предполагает отказ от участия церкви в государственном управлении и свободу граждан от принуждения к исповеданию той или иной религии. В.И.Ленин писал: «Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью» (П.С.С., изд. 5, т. 12, стр. 143). В советском государстве отделение церкви от государства было провозглашено одним из первых актов Советской власти -- декретом СНК РСФСР 1918 года, затем подтверждено Конституциями 1918, 1936 гг.

Отделение церкви от государства -- один из конституционных принципов и других стран. В демократических государствах гражданам обеспечивается право не придерживаться никакой религии и вести антирелигиозную пропаганду, ни одна из религий не пользуется привилегиями или каким либо поощрением со стороны государства: религиозные объединения рассматриваются как частные организации, автономные в своей внутренней организации и в делах, касающихся веры.

Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 1918 г. О статусе религиозных организаций в российском обществе

Этот декрет обсуждался и принимался правительством большевиков -- Советом Народных Комиссаров (СНК) в ночь с 20 на 21 января 1918 года, а течение 21-23 января был опубликован в центральных и местных газетах. В нем религия объявлялась частным делом граждан. Дискриминация по религиозному признаку запрещалась. Церковь отделялась от государства, школа -- от церкви.

Внешнее узаконение новой власти соответствовало демократическим нормам, но в том же декрете религиозные организации лишались прав юридического лица и им запрещалось владеть собственностью. Все церковное имущество объявлялось «общенародным достоянием», из числа которого необходимые для богослужения предметы и церковные издания могли передаваться в пользование религиозных общин.

Декрет проводился в жизнь специальным отделом Народного комиссариата юстиции. Уже в начале 1918 г. Были закрыты церкви при государственных учреждениях и духовные школы; началась конфискация принадлежавшего церкви недвижимого имущества, включая земельные участки, дома притча, благотворительные учреждения. В ряде мест осуществление декрета вылилось в кровавые столкновения между прихожанами и отрядами карательных органов Советского правительства.

Согласно идеологической доктрине большевистского государства религия как реакционная сила подлежала полному искоренению при создании коммунистического общества.

Философ С. Булгаков писал: «советская государственность хотя и провозгласила де-юре отделение (церкви от государства), однако де-факто оно является единственным в мире конфессиональным государством, в котором господствующей религией является воинствующий атеизм коммунистической секты» (т. 3 стр. 343).

Большая часть иерархов и духовенства по своим воззрениям не могла сочувствовать большевистскому перевороту. В ходе гражданской войны на территориях, занятых «белыми» войсками и находившихся под юрисдикцией анти большевистских правительств, создавались самостоятельные временные органы церковного управления. В то же время патриарх Тихон делал все, чтобы не допустить вовлечения церкви в политическую борьбу, запретив участие священнослужителей в противоборстве на чьей либо стороне.

Многочисленные обращения Тихона в адрес Советского правительства не содержали политических оценок и, при всей их резкости, носили характер не угроз, а увещеваний.

Несмотря на неоднократные просьбы, святитель Тихон так и не дал пастырского благословения ни одному из «белых» движений.

В архипастырском послании 1919 г. Патриарх писал: «Две силы борются в стране, привлекая на свою сторону православный люд. Но церковь у них одна... Поэтому мой долг и обязанность -- духовно окармливать и тех и других».

Ситуация усугублялась тем, что церковь заняла откровенно негативную позицию в отношении не только церковной политики государства, но и всей его внутренней и внешней политики. В среде же духовенства, особенно в его многочисленном низшем слое, происходила поляризация мнений. Против проведения декрета в жизнь выступила часть крестьянства, рассматривавшего его как инструмент ломки традиционного уклада жизни. Недовольство вызывали и небрежность в обращении с архивами и документацией церковных органов при выселении их из занимаемых помещений, конфискация предметов культа без составления описей, расстрелы и аресты священнослужителей без санкции вышестоящих органов.

С началом гражданской войны в ней приняло активное участие и духовенство, главным образом на стороне белого движения. Столкновение с властью становилось неизбежным. В результате обострения политической ситуации к лету 1918 г. (мятежи, заговоры, белый террор) Совнарком принял Постановление от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре». Расстрелу подлежали все «лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Духовенство в силу ряда решений Поместного Собора, все чаще причислялось к белогвардейцам.

Часто священнослужители уничтожались сотрудниками карательных органов в числе «контрреволюционных элементов» при приближении «белых» войск: в июне 1918 г. был расстрелян епископ Тобольский Гермоген при приближении к Тобольску армии Сибирского правительства, а епископа Свияжского Амвросия расстреляли в августе 1918 г. по личному распоряжению Троцкого.

В ряде случаев власти стремились уничтожить духовных лиц, имевших большой авторитет среди населения. Часто священники расстреливались в качестве заложников при проведении «красного террора, так погибли настоятель Покровского собора в Москве протоиерей И. Восторгов, настоятель Казанского собора в Петрограде Ф. Орнатский.

Справедливости ради, надо сказать, что жестокость, террор и насилие в ходе гражданской войны были с обеих сторон. И если советские власти уничтожали духовенство, то «белые» власти «комиссаров» и «коммунистов». Православная церковь на «белой» территории вовсе не осуждала такой политики, более того, убеждала паству в проповедях и церковной печати, что убийство «красных» не есть грех, а «исполнение долга перед Родиной»

Одновременно с закрытием конфисковывалось монастырское имущество, а попытки противодействия жестоко подавлялись. Так в октябре 1918 г. батальоном чекистов под командованием А. Ваегнера был разграблен Александро-Свирский монастырь в Ленинградской области. Пытавшийся протестовать архимандрит Евгений был убит.

Из монастырей вывозились значительные ценности, накопленные в течении столетий: в Троице-Сергиевой лавре, было взято серебряной богослужебной утвари, крестов и украшений общим весом 2400 кг.; из Соловецкого монастыря -- свыше 300 кг.; из Кремлевского Чудова монастыря -- 450 кг.; из московских Свято-Данилова, Симонова, Вознесенского монастырей -- по 400-420 кг.

Одновременно в помещениях закрытых монастырей устраивались концентрационные лагеря и тюрьмы: в Москве в лагеря для «врагов народа» были обращены Спасо-Андронаков, Новоспасский и Ивановский монастыри. В 1921 г. в монастырских зданиях на Соловецких островах организовали печально известный Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН).

С целью подорвать влияние церкви в 1919-1920 г.г. проводилась варварская акция вскрытия мощей святых угодников, хранившихся в соборах и монастырях. В июле 1920 г. было принято особое постановление СНК РСФСР «О ликвидации мощей во всероссийском масштабе». Вскрытие мощей производилось публично, а ход его снимался на кинопленку. Если обнаруживалось, что останки святых не сохранились, это преподносилось как свидетельство «обмана трудящихся церковниками», хотя по церковным канонам нетленность мощей вовсе не обязательна для их святости.

Всего было произведено 63 вскрытия, в том числе вскрыли мощи наиболее чтимых церковью святых -- Александра Свирского, Артемия Варкольского, Тихона Задонского, Митрофана Воронежского, Саввы Сторожевского, Сергия Радонежского, Серафима Саровского, наиболее чтимые мощи изымались для антирелигиозных музеев.

На протесты церковных кругов власти отвечали репрессиями. В январе 1920 г. была арестована группа московских священников и мирян, в числе которых были известный церковный деятель А. Самарин -- председатель Совета объединенных приходов, созданного с целью их материальной поддержки, и профессор вулканического права, секретарь патриарха Тихона Н. Кузнецов. Московским революционным требушина они были приговорены к расстрелу, замененному заключением в концентрационный лагерь «вплоть до полной победы мировой революции».

В ряде случаев власти, боясь вызвать недовольство народа, амнистировали осужденных священнослужителей. Так в ноябре 1920 г. был отпущен на свободу епископ Алексий Хутынский -- будущий патриарх, осужденный Новгородским революционным трибуналом за тайное освидетельствование мощей, хранящихся в Софийском соборе Новгорода, перед их официальным вскрытием. По этой же причине власти в течение 1918-1920 гг. опасались репрессировать патриарха Тихона.

К этому времени высшая церковная власть осуществлялась единолично патриархом, поскольку коллегиальные церковные органы -- Синод и Высший церковный совет -- фактически распались. Главной заботой патриарха являлось рукоположение новых епископов взамен погибших или эмигрировавших; в 1918 -- 1920 гг. было проведено 87 рукоположений, в результате чего, количество архиерейских кафедр даже увеличилось.

23.01.1918 (5.02). - Декрет Совнаркома об отделении Церкви от государства; Церковь была лишена прав юридического лица и всего имущества

Декрет о свободе ограбления Церкви

20 января, на следующий день после (в связи с их нападением на Александро-Невскую Лавру) в Петрограде ближе к ночи созывается заседание Совнаркома. На нем нарком юстиции И.3. Штейнберг и заведующий отделом Наркомюста М. Рейснер представили проект декрета "О свободе совести, церковных и религиозных обществах" . С учетом ряда ленинских поправок и дополнений декрет принимается этой датой, а наутро, 21 января, текст его публикуется в газетах "Правда" и "Известия". (Официально он почему-то был датирован 23 января/5 февраля как Декрет "Об отделении церкви от государства, а школы от церкви", поэтому мы ставим его в календаре на эту дату.)

Формально этот декрет отменял «феодально-буржуазные ограничения свободы совести», когда, по словам , «церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы, преследование за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека…». Декрет отменял всякую «дискриминацию граждан в связи с их отношением к религии», то есть устранял ранее существовавшее деление религиозных организаций на «господствующие» (Православие), «терпимые» (мусульманство и др.) и «гонимые» (иудаизм) – все они становились равноправными «частными обществами», которые образуются на добровольных началах. При этом декрет гарантировал также право не иметь религиозных убеждений, быть атеистом.

На деле этот декрет был направлен против "господствующей" Православной Церкви и означал лишение ее всего имущества, созданного за предыдущее тысячелетие нашими предками: «Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют ». Законные собственники могли с этих пор получать лишь в пользование здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, по особым постановлениям властей.

Обсуждение: 7 комментариев

"Всеми храмами владеет государство". Правильнее будет отметить, что государство владеет не отданными Церкви храмами, да и за некоторыми отданными оставляет право собственности, передавая (но не возвращая) их Церкви в аренду.

Правильный Декрет. Очень.
Какие были молодцы большевики!
Жаль, что сейчас везде религиозные дураки.
Как далеко мы сейчас оказались от действительной свободы и счастья 1917-1918 гг.!!!

Тупорылые святоши!!!

Слёзы наворачиваются, когда читаешь, как погибали русские люди в период репрессий жидобольшевиков. "На нем нарком юстиции И.3. Штейнберг и заведующий отделом Наркомюста М. Рейснер представили проект декрета "О свободе совести, церковных и религиозных обществах". Не зря Патриарх Пётр сказал: "...стряхните с себя "руки чужих" – исконных врагов веры Христовой, объявивших себя самозванно "народной властью"». А наши современные коммунисты никах не поймут этого аспекта тех событий и продолжают чернить Веру. Как обидно, что эти "чужие" и сейчас разделяют русский народ по отношению к вере и продолжают нас убивать, только иными методами. Русские, очнитесь!

Из серии сам придумал.Трамп спрашивает советника:"А чего это жиды, во время Хануки,в Кремле бесновались".Ответ:"Папа Гундяев благословил"

Господам "Марии" и Номерному: чем более осознаёте тщету своих сатанинских усилий, тем более в вас богоборческой ненависти. Помолился за ваши души.
Кутепову: Да, меня всегда удивляют современные огромные и всегда почти пустые стадионы. Но они "необходимы" - украденное у страны и отмытое должно быть всегда зримо, материально и с "заботой" о народе. Без этих грандиозных смехотворных сооружений ворам в законе не обойтись никак. Это азбука.

Светское государство — государство, появившееся в результате отделения церкви, которое регулируется на основе гражданских, а не религиозных норм; решения государственных органов не могут иметь религиозного обоснования. Законодательство светского государства может соответствовать (полностью или частично) религиозным нормам; «светскость» определяется не наличием противоречий с религиозными установками, а свободой от таковых.

СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ РСФСР

ДЕКРЕТ

ОБ ОТДЕЛЕНИИ ЦЕРКВИ ОТ ГОСУДАРСТВА И ШКОЛЫ ОТ ЦЕРКВИ

1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются.

Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

4. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами или церемониями.

5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики.

Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.

Изъятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.

7. Религиозная клятва или присяга отменяется. В необходимых случаях даётся лишь торжественное обещание.

8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью: отделами записи браков и рождений.

9. Школа отделяется от церкви.

Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах, и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных автономных и самоуправляющихся установлений.

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются.

12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют.

13. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.