Тертуллиан

Тертуллиан во многом отличался от Климента. По всей видимости, он был родом из Карфагена, города на севере Африки. Большую часть жизни он провел именно там, но в христианство обратился в Риме примерно в сорокалетнем возрасте. Вернувшись в Карфаген, он написал несколько трактатов в защиту веры против язычников и в защиту ортодоксального христианства против различных ересей. Он был адвокатом, или судебным оратором, и все его литературное творчество несет на себе отпечаток юридического склада ума. В одной из предшествующих глав мы цитировали строки, в которых он протестует против "несправедливого закона" Траяна, согласно которому специально христиан разыскивать не следует, но когда они предстают перед властями, их надо наказывать. Читая этот отрывок, как будто слушаешь адвоката, выступающего в суде. В другой своей работе – "О душе" – Тертуллиан вызывает человеческую душу свидетелем в суд и, допросив ее, приходит к выводу, что "душа по своей природе – христианка" и упорствует она в отвержении христианства из-за своего уп-рямства и слепоты.

Наиболее ярко юридическая жилка Тертуллиана проявилась в трактате "Опровержение еретиков". На юридическом языке того времени термин prescriptio, фигурировавший в тексте сочинения, имел как минимум два значения. Он мог означать правовой аргумент, выдвигаемый до начала слушания дела, чтобы показать, что суд не может состояться. Если до начала заседания одна сторона могла доказать, что другая сторона не имеет права возбуждать дело, или что дело возбуждено неправильно, или что суд некомпетентен, судебное разбирательство отменялось. Но этот термин имел и другое значение, когда речь шла о "сроке давности". Если одна из сторон в течение определенного времени бесспорно владела какой-то собственностью или каким-то правом, это владение становилось законным, даже если другая сторона позднее предъявляла на него претензии.

Тертуллиан пользуется термином в обоих значениях, как если бы речь шла о судебном процессе между христианством и еретиками. Он не только стремится показать, что еретики заблуждаются, но и отрицает за ними право вступать в спор с церковью. В связи с этим он заявляет, что Писание принадлежит церкви. Церковь пользовалась Библией на протяжении нескольких поколений, и еретики не оспаривали ее право владеть Писанием. Если изначально церкви принадлежало не все Писание, теперь оно принадлежит ей полностью. Следовательно, у еретиков нет права на Библию. Они пришли слишком поздно и хотят пользоваться тем, что по закону принадлежит церкви.

Чтобы доказать принадлежность Писания церкви, достаточно напомнить, что есть церкви, члены которых читают и правильно истолковывают Писание со времен апостолов. В Риме, например, непрерывная череда апостолов связывает нынешнее время – конец II века – с апостолами Петром и Павлом. То же самое можно сказать о церкви в Антиохии и о некоторых других церквах. Все эти апостольские церкви проявляют согласие в использовании и истолковании Писания. Более того, уже в силу самого происхождения писаний апостолов они принадлежат апостольским церквам.

Коль скоро Писание принадлежит церкви, у еретиков нет права строить на нем свою аргументацию. Здесь Тертуллиан использует термин praescriptio в другом смысле. Поскольку еретики не имеют права на истолкование Писания, всякие споры с ними на эту тему бессмысленны. Правом истолкования Писания обладает только церковь, которой оно принадлежит по закону.

Подобная аргументация против еретиков неоднократно выдвигалась и в ходе последующей истории церкви в отношении разного рода инакомыслящих. Именно она легла в основу обвинений, выдвигавшихся католиками против протестантов в XVI веке. В случае же с Тертуллианом следует отметить, что его доводы преследовали цель показать не только формальную, но и богословскую преемственность поколений. А поскольку в эпоху Реформации споры велись прежде всего по богословским вопросам, эти аргументы не выглядели такими убедительными, как во времена Тертуллиана.

Но Тертуллиан как правовед и юрист идет еще дальше. Присущее ему правовое мышление подводит его к выводу, что, познав истину христианства, человек должен отказаться от дальнейших поисков истины. В глазах Тертуллиана у христианина, продолжающего искать истину, нет достаточной веры.

Надо искать, пока не найдешь, а когда найдешь, надо верить. А затем надо только держаться того, во что веришь. Кроме того, надо верить, что нет больше ничего, достойного веры или поисков {12} .

Это означает, что признания христианского учения вполне достаточно и что всякие поиски истины, выходящие за рамки доктрины, опасны. Тертуллиан, естественно, не возражает против более глубокого исследования христианского учения. Но все, что выходит за его рамки или поступает из других источников, надо отвергать. Это в особенности относится к языческой философии, являющей собой источник всякой ереси и не содержащей ничего, кроме пустых рассуждений.

Жалкий Аристотель, показавший им диалектику! Он показал им искусство строить, чтобы затем разрушать, искусство двусмысленных речей и необдуманных аргументов… которое отвергает все и ни к чему не относится {13} .

Короче, Тертуллиан осуждает любые умозрительные построения. Например, рассуждения о том, какие деяния Бог может совершить в Своем всемогуществе, – пустая трата времени и опасное занятие. Нам надо размышлять не о том, что Бог мог бы совершить, а о том, что Он фактически сделал. Именно этому учит церковь. Именно это мы находим в Писании. Все остальное – праздное и опасное любопытство.

Но это отнюдь не означает, что в спорах с оппонентами Тертуллиан не пользуется логикой. Его логика часто безупречна и неотразима, как, например, в "Опровержении". Но сила его аргументации заключается не столько в логике, сколько в риторике, нередко исполненной сарказма. В частности, обращаясь к Маркиону, он пишет, что Бог церкви сотворил весь мир со всеми его чудесами, тогда как бог Маркион не создал ни единого растения. Затем он спрашивает, что делал бог Маркиона до своего недавнего откровения? Неужели божественная любовь, о которой заявляет Маркион, проявилась лишь в последнюю минуту? Таким образом, благодаря редкому сочетанию в его работах язвительной иронии и безупречной логики Тертуллиан стал бичом для еретиков и защитником ортодоксального христианства.

Но вот, примерно в 207 году, этот стойкий противник ереси, этот неутомимый защитник авторитета церкви вступил в ряды монтанистов. Причины этого шага Тертуллиана остаются одной из многих загадок истории церкви, ибо в его собственных сочинениях и в других документах той эпохи очень мало прямых указаний на мотивы этого его шага. На вопрос, почему Тертуллиан стал монтанистом, нет однозначного ответа. Вместе с тем можно обратить внимание на близость характера и богословия Тертуллиана к монтанизму.

Монтанизм получил название по имени основателя движения Монтана, который до своего обращения в христианство в 155 году был языческим жрецом. Позднее он начал пророчествовать, заявляя, что в него вселился Святой Дух. Вслед за ним пророчествовать стали две женщины – Прискилла и Максимилла. Само по себе это не было чем-то новым: в то время, во-всяком случае – в некоторых церквах, женщинам разрешалось пророчествовать. Новым и внушавшим серьезные опасения стало то, что Монтан и его последователи заявляли, что их движение – начало новой эпохи. Первая новая эпоха началась с Иисуса Христа, а теперь с излиянием Духа начинается вторая. Новая эпоха предъявляет более строгие нравственные требования, как в свое время Нагорная проповедь требовала большего по сравнению с законом Ветхого Завета.

Церковь выступила против проповеди монтанистов, но не в ответ на их пророчества, а против утверждения, что с ними начинается последняя эпоха истории. Согласно Новому Завету, последние дни начались с пришествием и воскресением Иисуса и с излиянием Святого Духа в день Пятидесятницы. С годами забывалось, что последние дни уже наступили, и в XX веке многий считают это утверждение странным. Но во II веке церковь твердо верила, что последние дни уже начались с Иисусом Христом. Поэтому монтанисты, проповедовавшие, что конец начинается сейчас с излиянием Духа на Монтана и его последователей, принижали значение новозаветных событий и превращали Благую Весть лишь в дополнительный этап истории спасения. С такой постановкой вопроса монтанистами церковь согласиться не могла.

Тертуллиана, по-видимому, привлек ригоризм монтанистов. В силу своего юридического склада ума он стремился к совершенному порядку, когда все делается как надо. Но в церкви, несмотря на все ее усилия следовать Божьей воле, было слишком много недостатков, которые в миросозерцание Тертуллиана не укладывались. Единственное возможное объяснение сохранения среди христиан греха виделось в том, что церковь – переходный этап, который сменится новой эпохой Духа. Естественно, таким мечтам не суждено было сбыться, и, как пишут некоторые авторы того времени, к концу жизни Тертуллиан во многом разочаровался в монтанизме и создал свою группу, членов которой эти авторы называют "тертуллианидами".

Даже став монтанистом, Тертуллиан продолжал борьбу против богословских заблуждений. Его самая, пожалуй, значительная работа этого периода – краткий трактат "Против Праксея", в котором он выработал формулировки, сыгравшие важную роль в последующих христологических дискуссиях и дебатах о Троице.

О Праксее известно очень мало, почти что ничего. Высказывается мнение, что такого человека вообще не было и что Праксей – не кто иной, как Калликст, римский епископ, которого Тертуллиан предпочел критиковать, дав ему вымышленное имя. Кем бы Праксей ни был, ясно, что он занимал влиятельное положение в римской церкви и что проповедовавшийся им там взгляд на взаимоотношения между Отцом, Сыном и Святым Духом Тертуллиан считал недопустимым. По взглядам Праксея, Отец, Сын и Святой дух – просто-напросто три формы, в которых предстает Бог, то есть Бог бывает иногда Отцом, иногда Сыном, а иногда Святым Духом, во всяком случае – такой вывод можно сделать из трактата Тертуллиана. Это то, что называют "патрипассианством" (учением о страданиях Отца) или "модализмом" (учением, что лица Троицы – лишь разные "формы" выражения Бога).

Поскольку Праксей боролся также с монтанистским влиянием в Риме, Тертуллиан начинает трактат с присущей ему язвительностью: "Праксей служит в Риме дьяволу двояким образом: изгоняет пророчество и распространяет ересь, удаляет Духа и распинает Отца" {14} .

Затем Тертуллиан объясняет, как следует понимать Троицу. Он предлагает формулу: "Одна сущность и три лица". С другой стороны, обсуждая вопрос о том, как Иисус может быть одновременно человеком и Богом, он говорит об "одном лице" и двух "сущностях", или "природах", – божественной и человеческой. Значение терминов "лицо" и "сущность" он объясняет в основном с юридической точки зрения. Позднее богословы будут рассматривать эти понятия в метафизических категориях. Как бы там ни было, выработанные Тертуллианом формулировки в вопросах, касающихся Троицы и христологии, в конечном счете станут критерием ортодоксальности.

По всем этим причинам Тертуллиан считается уникальной личностью в истории христианства. Страстный защитник ортодоксальности и противник всякой ереси в конце концов примкнул к движению, которое церковь рассматривала как еретическое. Но даже тогда он продолжал разрабатывать богословские тезисы, которые в дальнейшем окажут большое влияние на развитие ортодоксального богословия. Более того, он стал первым христианским богословом, писавшим на латыни, то есть на языке западной части империи, и поэтому его можно считать основателем западного богословия.

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (лат. Quintus Septimius Florens Tertullianus; 155/165, Карфаген - 220/240, там же) - один из наиболее выдающихся раннехристианских писателей, теологов и апологетов, автор 40 трактатов, из которых сохранился 31. В зарождавшемся богословии Тертуллиан один из первых выразил концепцию Троицы. Положил начало латинской патристике и церковной латыни - языку средневековой западной мысли.

Жизнь

Родился в семье проконсульского центуриона в Карфагене, перебрался в Рим, где стал изучать риторику и философию, а позже - право. Скорее всего, его отождествление с юристом Тертуллианом, упоминаемым в Дигестах Юстиниана, не обосновано. По возвращении в родной Карфаген (тогда ему было около 35 лет) Тертуллиан перешёл в христианство, около 200 г. был рукоположён в пресвитеры, однако примерно через 10 лет ушёл к аскетическим малоазийским сектантам-монтанистам.

В учении монтанистов его привлекало ожидание близкого конца света и строгий аскетизм, но довольно скоро он счёл даже монтанистов недостаточно нравственными и основал собственную общину, просуществовавшую не менее века после его смерти. Умер Тертуллиан глубоким стариком, но когда точно - неизвестно. Самые поздние из его сохранившихся трудов не могли быть написаны позднее 220 года.

Труды

Тертуллиан превосходно знал Священное Писание и греческих авторов. До нас дошло 31 сочинение Тертуллиана, все его труды посвящены темам, имевшим практическое значение: отношению христиан к язычеству, вопросам христианской морали и опровержению ересей. 14 сочинений, известных по названиям, не сохранились.

Первоначально Тертуллиан занимался апологетикой, написав собственно «Апологетик» («Apologeticus») и «К язычникам» («Ad nationes») в 197 г. и выработал кодекс христианской морали в трактатах «О зрелищах» («De spectaculis»), «Об идолопоклонстве» («De idololatria»), «О женском убранстве» («De cultu feminarum») и «К жене» («Ad uxorem»), наставляя катехуменов в трактатах «О крещении» («De baptismo»), «О молитве» («De oratione») и «О покаянии» («De poenitentia»), объяснив в трактате «Об отводе возражений еретиков» («De praescriptione haereticorum»), почему не следует прислушиваться к их учениям. Автор биографии Тертуллиана блаженный Иероним назвал его поэтому «ardens vir» - «неистовый муж».

«Верую, ибо абсурдно»

Знаменитая максима Credo quia absurdum est («верую, ибо абсурдно», то есть метафизично в понимании) является парафразом фрагмента сочинения Тертуллиана «О плоти Христа» (лат. De Carne Christi), где в полемике с гностиком Маркионом он пишет (De Carne Christi, 5.4):

Что в разных вариантах перевода предстаёт следующим образом:

И Сын Божий умер: это бесспорно, ибо нелепо. И, погребённый, воскрес: это несомненно, ибо невозможно.

И умер Сын Божий; это вполне достоверно, ибо ни с чем не сообразно. И после погребения воскрес; это несомненно, ибо невозможно.

Согласно Тертуллиану, философии следует ограничиться объяснительной функцией, отказавшись от функции исследовательской. Тертуллиан отвергал возможность аллегорического толкования Писания, считая споры о скрытом смысле библейского текста бесплодным умствованием, «расстраивающим желудок» (De pr. 15) и зачастую ведущим к ереси. Он отдавал предпочтение буквальному толкованию, даже если оно шло вразрез с основными требованиями логики. Если нечто превосходит способности нашего понимания, то это, по мысли Тертуллиана, не говорит о том, что оно само по себе абсурдно. Скорее наоборот, если некое положение Писания представляется нам абсурдным, это указывает на то, что в нём содержится тайна, которая заслуживает тем большей веры, чем менее она тривиальна. Согласно общемировоззренческому кредо Тертуллиана, следует верить тому, что с точки зрения античной мудрости противоразумно, а, возможно, только этому и следует верить (credo quia ineptum). Соответствующая этой позиции максима «Credo quia absurdum est» («Верую, ибо абсурдно») вдохновляла теологов, защищавших концепцию чистой веры, выступая против притязаний рациональной теологии.

Другой подход к этой проблеме мы видим у Тертуллиана - младшего современника Климента Александрийского. Тертуллиан происходил из северной Африки, из Карфагена (160-220). И как личность, и по своему учению Тертуллиан во многом отличается от Климента. Пылкий, воодушевленный, он часто облекал свои мнения в форму гневных высказываний. В конце жизни Тертуллиан отошел от христианской веры и примкнул к ереси монтанистов, а потом основал свою собственную ересь и умер в отступлении от христианской Церкви.

Будучи противником философии, Тертуллиан в своих сочинениях избегает философских терминов, поэтому читать его в этом плане легко. Общая позиция Тертуллиана состояла в том, что философия абсолютно чужда христианству. Тем не менее, считая очевидными многие стоические положения, Тертуллиан привлек их в свое учение, в котором встречаются к тому же и кинические, и сократовские положения. Выходит, что он одновременно и осуждал греческих философов, и использовал их понятия.

Основной тезис Тертуллиана состоит в том, что человечество, изобретя философию, слишком все извратило. Человек должен жить более просто, не прибегая к излишнему мудрствованию в виде различных философских систем. Он должен обратиться к естественному состоянию через христианскую веру, аскетизм и самопознание.

Вера в Иисуса Христа уже содержит в себе всю истину во всей полноте, она не нуждается ни в каком доказательстве и ни в какой философии. Вера научая убеждает, а не убеждая научает. Не нужно никакого убеждения. Философы не имеют никакой твердой основы в своих учениях. Такой основой может быть только Евангелие, только Благая Весть. И после проповеди Евангелия у христиан нет необходимости ни в каком исследовании.

В толковании Св. Писания Тертуллиан избегал всякого аллегоризма, понимая Писание только буквально. Всякое аллегорическое толкование возникает тогда, когда человек считает, что он, если можно так сказать, несколько умнее Автора Св. Писания. Если Господь что-то хотел сказать, то Он это и сказал. Человек в своей гордыне придумывает всякие аллегорические толкования, которые лишь уводят христиан от истины. Если что-то в Библии непонятно, если что-то кажется противоречащим здравому смыслу или противоречит другим положениям Св. Писания, то это означает, что истина, сокрытая в Библии, превосходит наше понимание. Это лишний раз доказывает богодухновенность истины, данной нам в Писании. Это высшая истина, в которую можно лишь верить, а не подвергать ее каким-то сомнениям и толкованиям. И верить надо тем более, чем меньше она тривиальна и чем более парадоксальна.

Отсюда вытекает известный тертуллиановский тезис: "Верую, ибо абсурдно". Эта фраза самому Тертуллиану не принадлежит, но у него встречается много выражений, в которых видна приверженность данному тезису, например: “После погребения Христос воскрес, и это несомненно, ибо невозможно”. Евангельские события не укладываются в рамки никакого человеческого понимания. Каким образом можно вывести истины, изложенные в Евангелии? Какой человеческий разум может придумать, что девственница рождает Сына Божьего, Который является и Человеком, и Богом? Он никому не известен, Он не царь, как того хотел ветхозаветный Израиль. Он гоним, предан позорной смерти, умирает, потом воскресает, а ученики Его не узнают. Поэтому Тертуллиан заявляет, что он верует, ибо его вера абсурдна. Абсурдность христианства есть высшая мера его истинности, высшее свидетельство его Божественного происхождения.

Но Тертуллиан отрицает не весь разум, а чрезмерный интеллектуализм, который был присущ древним грекам. Истину Тертуллиан призывает видеть в глубинах души. Для этого надо упростить душу, лишить ее мудрствования. В такой душе, где нет ничего наносного, ничего чуждого, нет никакой философии, и находится истинное знание о Боге, поскольку душа по природе христианка.

С другой стороны, в трактате "О свидетельствах души" Тертуллиан заявляет, что душа не родилась христианкой. Эти фразы кажутся противоречащими друг другу. Однако Тертуллиан имеет в виду то, что каждая душа имеет в своих глубинах способность познать Бога, стать христианкой. Но христианами люди не рождаются, это не дается как нечто готовое. Человек должен открыть в глубинах души свою истинную природу. В этом задача каждого человека. Было бы слишком легко, если бы душа была и по природе и по рождению христианка.

Путь к вере, по Тертуллиану, пролегает не только через Откровение, не только через Св. Писание, но и через самопознание. Тертуллиан утверждает, что изобретения философов ниже свидетельства души, поскольку душа старше любого слова. Именно поэтому, считает Тертуллиан, Иисус Христос в качестве Своих апостолов выбрал простых рыбаков, а не философов, т.е. людей, неимеющих лишнего знания, а только чистую душу.

Отход от чистоты души к ее философизации порождает все ереси, поэтому, как говорит Тертуллиан, если мудрость мира сего есть безумие, то безумие есть мудрость, т.е. истинная философия есть отказ от всякой мудрости, от всякой философии. Главная причина всех ересей есть философия. Поэтому, стараясь сохранить единство Церкви (а в то время уже возникают ереси гностицизма, монтанизма и др.), Тертуллиан старался уязвить философию, считая, что именно она виновна в появлении ересей. Этому посвящен трактат "К язычникам". Он утверждает, что Аристотель дал орудие еретикам, а Сократ есть орудие диавола для того, чтобы вести людей к погибели.

"Что общего у Афин и Иерусалима? У Академии и Церкви? У философии и христианства?" - риторически вопрошает Тертуллиан. В XX в. эти же фразы повторит известный русский философ Лев Шестов. Он повторит положение Тертуллиана о превосходстве веры над философией. Но Тертуллиан использует сократовский метод самопознания, кинический принцип опрощения жизни и многие стоические положения.

Тертуллиан утверждает, что существует некоторая единая познавательная способность, чувства и разум - проявления этой способности. И в мыслях, и в чувствах проявляется одна душа. И чувства, и разум по своей природе безошибочны и дают нам истину в ее полноте, в ее целостности. Ошибается в дальнейшем человек, который неправильно использует данные чувства и разума.

Потом Тертуллиан примкнул к ереси монтанистов - видимо, потому, что они, будучи мистически настроенными, утверждали приоритет своего внутреннего мира перед Откровением. Монтанисты пришли к выводу, что откровение, которое было дано Монтану, в некотором смысле выше Откровений, которые даны апостолам, как Откровения, данные Иисусу Христу, выше откровений, данных Моисею.

В своем понимании души и, главным образом, Бога Тертуллиан основывался на стоических положениях. Правда, есть и расхождения. Он считал, что Бог непостижим, хотя свойства Его видны из Его творений, т.е. из природы. Поскольку природа едина, то Бог Един, поскольку сотворена, то Бог Благ. Но вслед за стоиками Тертуллиан повторяет, что Бог есть некий материальный дух. И вообще в мире нет ничего нематериального. Материальность имеет только разные оттенки, разные степени. Материальность души отличается от материальности вещей, а материальность Бога превосходит материальность души. Бестелесного ничего нет. Сам Бог есть Тело (трактат "О душе"). Душа тоже телесна, ибо в противном случае она не могла бы руководить телом. Душа - это тончайшее тело, разлитое в нашем материальном теле, во всем человеке. В качестве доказательства Тертуллиан приводит тот факт, что человек при рождении наследует материальные свойства родителей, что ребенок похож на родителей не только внешне, но и некоторыми чертами характера, т.е. душой.

Некоторые аргументы Тертуллиан черпает и в Библии, приводя известную притчу о богаче и Лазаре, где сказано, что душа Лазаря наслаждается прохладой, а душа богача мучается от жажды. Мучения и наслаждение не могут испытывать те, кто не наделен телесной природой. Однако вслед за стоиками Тертуллиан утверждает, что, с одной стороны, судьба человека полностью определена Божественным провидением (Бог предвидел все - даже гонения на христиан), но не отрицает человеческой свободы, иначе не нужен был бы закон. Человек свободен и может выбирать между добром и злом. Будучи не совсем благ, не имея совершенной божественной природы, человек часто выбирает не совсем то, что ему нужно. Задача человеческой жизни состоит в выборе между добром и злом в пользу добра. Человек должен становиться добродетельным, т.е. тем, что заложено в природе его души.

Ориген

Ориген (185-254) тоже происходил из Северной Африки. Родился в христианской семье. Одном время учился вместе с Плотином у Аммония Саккаса. Порфирий отзывался о нем чрезвычайно высоко.

Влияние Оригена на последующую христианскую мысль невозможно преувеличить, поскольку ему принадлежит роль первопроходца во многих вопросах, в том числе и в смене философских ориентиров. Если до Оригена христианство в основном ориентировалось на стоическую философию, то Ориген был первым, кто сделал упор на платонизм, который в дальнейшем и в западной, и в восточной философии стал, вместе с плотиновской философией, основой христианской философии.

Это был чрезвычайно образованный в области философии человек, но, в отличие от Плотина, он считал, что вера выше философии. Человеческий разум может существовать для того, чтобы прояснять положения христианства. Философия не вредит Библии, а Библия не мешает философии, поскольку христианство не имеет ничего противоразумного. В Писании есть все, но чтобы правильно понять истину, нужна хорошая философская образованность, нужно уметь толковать то, что изложено в Библии.

Основные философские мысли Оригена изложены в трактате "О началах". Кроме того, у него есть трактат "Против Кельса". Ориген писал много работ, и во многих его трактатах не содержится тех еретических учений, за которые оригенизм был осужден. Вся его ересь - в трактате "О началах", где он излагает свое понимание Бога, хотя во многом оно и близко православному пониманию.

Бог Един и Единствен, т.е. Он - Монада и Генада. Бог есть Ум и Источник ума. Он лишен всякой материальности. Он выше всяческого бытия, сущности и мышления. Бог полностью непостижим. Судить о Нем можно с помощью апофатического богословия, а положительные термины распространяются только на Его творения. Бог не может быть телом, ибо тело временно, делимо, состоит из частей. Бог же вечен, прост и неизменяем. Бога-Сына Ориген трактует как Премудрость, как Логос, как Слово Божие. Рождение Бога-Сына Ориген описывает часто теми же словами, что и Плотин. Рождение Сына есть вечный процесс.

Ориген был первым христианским богословом, который применил к Лицам Св. Троицы термин "ипостась" и достаточно последовательно проводил принцип Единства Бога в Его Троичности. Основной отход от христианской веры состоит в его учении о мире, в космологии и учении о душе. Ориген утверждает, что мир сотворен из ничего, иначе материя была бы совечна Богу, но поскольку Бог не может не творить, то это творение продолжается вечно, т.к. если Бог в какой-то момент не творил бы, то Он не был бы Творцом, а это невозможно. Бог не может быть непостоянным и изменчивым. Поэтому мир творится всегда - значит, творятся разные миры. В отличие от стоиков, Ориген считает, что эти миры не повторяют один другой, но развиваются. И в этом развитии существует прогресс. Эти миры ограничены в пространстве и во времени.

В начале, когда Бог творит мир, Он творит души. Однако души, будучи свободными, начинают отпадать от Бога, охладевать к Нему, поэтому для того, чтобы остановить это падение, Бог творит мир. То, что души отпадают от Бога, Ориген видит в этимологии слова «душа», восходящей к слову "psuchestai" - "охлаждаться". Сама природа души состоит в том, что души охлаждаются в своей любви к Богу. При творении души перед ней ставится задача стремиться к своему Творцу, к Богу. Но соединение с Богом осуществляется посредством огромного напряжения, и многие души этого не выдержали, только душа Иисуса Христа смогла соединиться сБогом, в то время как другие души отпали. Соединившись с Богом, душа Иисуса Христа стала ипостасью и Вторым Лицом Бога. Но в конце нашего мира все души спасутся и придут в первоначальное состояние. Эта теория (возвращение душ в первоначальное состояние, апокатастасис) - одна из еретических теорий Оригена. В конце мира всех нас ожидает воскресение в телесной природе, однако это воскресение Ориген видит как получение нами сущности тела, как бы семенного начала нашего тела. Это светоносный эфир.

Христианский богослов, основатель и один из крупнейших представителей латинской патристики

Фигура Тертуллиана

Квинт Тертуллиан – это знаменитый богослов II–III вв. Он явился радикальным представителем позиции несовместимости веры и знания. Он – против вторжения философии в сферу веры: «что общего у Иерусалима с Афинами!».

Тертуллиан тоже происходил из Сев. Африки, из Карфагена. Это пылкая, воодушевленная личность, он часто облекал свои мнения в форму гневных высказываний. В конце жизни Тертуллиан отошел от христианской веры и примкнул к ереси монтанистов, а потом основал свою собственную и умер в отступлении от Церкви.

В молодости Тертуллиан сам изучал философию, и большое количество цитат из античных философов говорит о том, что он действительно неплохо знал греч. мысль. Недостаточное углубление в философию привело к тому, что сам Тертуллиан стал начисто ее отрицать. Считая очевидными многие стоические положения, Тертуллиан привлек их в свое учение, где встречаются еще и кинические и сократовские положения.

Утверждение иррациональности веры

Тертуллиан исходил из того, что между философией и религией, – “Афинами” и “Иерусалимом” – лежит пропасть. После Христа не нужна никакая любознательность, а после Евангелия не нужно искать никакой мудрости. Тот, кто нашел объект своей веры, не нуждается в нахождении дальнейших истин. Позиция Тертуллиана сводится к тезису: верую, ибо это абсурдно. Эта максима указывает на иррациональность веры, которая должна быть тем сильнее, чем более невероятным кажется то или иное положение Священного Писания.

Эти мысли Тертуллиана представляются заслуживающими внимания. Отличие христианства от всех других религий в том, что христианство абсолютно парадоксально. Евангельские события не укладываются в рамки никакого человеческого понимания. Если сравнить христианство с любой другой религией, то видно, что любую другую религию можно придумать самому, немного напрягшись. И буддизм, и мусульманство, и другие языческие религии можно вывести из философских положений. Каким образом можно вывести истины, изложенные в Евангелии? Какой человеческий разум может придумать, что девственница рождает Сына Божьего, Который является и Человеком, и Богом? Он никому не известен, Он не царь, как того хотел ветхозаветный Израиль. Он гоним, предан позорной смерти, ученики Его разбежались, Сын Бога умирает, потом воскресает, а ученики Его не узнают. Если исходить с точки зрения обычного сознания, то понятно, что такую религию выдумать невозможно. Даже если бы нашелся человек, выдумавший ее, невозможно представить, что нашелся бы другой, который в это бы поверил. В лучшем случае его бы отправили в сумасшедший дом. История же первых веков христианства свидетельствует о том, что за эти положения апостолы, а потом их ученики, а потом и другие люди шли на мученическую смерть, не сомневаясь, что это истинная вера. Поэтому Тертуллиан заявляет, что он верует, ибо его вера абсурдна. Абсурдность христианства есть высшая мера его истинности, высшее свидетельство его Божественного происхождения.

Проповедь опрощения

Именно этим идеям посвящен трактат "О свидетельствах души". В такой душе, где нет ничего наносного, ничего чуждого, нет никакой философии, и находится истинное знание о Боге, поскольку душа по природе христианка. – С другой стороны, в трактате "О свидетельствах души" Тертуллиан заявляет, что душа не родилась христианкой. Эти фразы кажутся противоречащими друг другу. Однако Тертуллиан имеет в виду то, что каждая душа имеет в своих глубинах способность познать Бога, стать христианкой. Но христианами люди не рождаются, это не дается как нечто готовое. Человек должен открыть в глубинах души эту свою истинную природу. В этом задача каждого человека. Это было бы слишком легко, если бы душа была и по природе и по рождению христианка.

Человек должен жить просто, не прибегая к излишнему мудрствованию в виде различных философских систем. Он должен обратиться к ест. состоянию через христианскую веру, аскетизм и самопознание. Вера во Иисуса Христа уже содержит в себе всю истину во всей полноте, она не нуждается ни в каком доказательстве и ни в какой философии. Вера научая убеждает, а не убеждая научает. Не нужно никакого убеждения. Философы не имеют никакой твердой основы в своих учениях. Такой основой может быть только Евангелие, только Благая Весть. И после проповеди Евангелия у христиан уже нет необходимости ни в каком исследовании.

В толковании Св. Писания Тертуллиан избегал всякого аллегоризма, понимая Св. Писание только буквально. Всякое аллегорическое толкование возникает тогда, когда человек считает, что он, если можно так сказать, несколько умнее Автора Св. Писания. Если Господь хотел сказать именно это, то Он это и сказал. Человек в своей гордыне придумывает всякие аллегорические толкования, которые лишь уводят христиан от истины. Если что-то непонятно, если что-то кажется противоречивым или противоречит другим положениям, это означает, что истина, сокрытая в Библии, превосходит наше понимание. Это только доказывает богодухновенность истины, данной нам в Писании. Это высшая истина, в которую можно лишь верить, а не подвергать ее каким-то сомнениям и толкованиям. И тем более надо верить, чем меньше она тривиальна и чем более парадоксальна. Отсюда вытекает известный тертуллиановский тезис: «Верую, ибо абсурдно». Эта фраза самому Тертуллиану не принадлежит, но у него много выражений, в которых видна приверженность данному тезису, например – «После погребения Христос воскрес, и это несомненно, ибо невозможно».

Путь к вере, по Тертуллиану, пролегает не только через Откровение, не только через Св. Писание, но и через самопознание. Тертуллиан утверждает, что изобретения философов ниже свидетельства души, поскольку душа старше любого слова. Здесь он повторяет положение Сократа; именно по этой причине Сократ не записывал своих сочинений. Именно поэтому, считает Тертуллиан, Иисус Христос в качестве Своих апостолов выбрал простых рыбаков, а не философов, т.е. людей, не имеющих лишнего знания, а только чистую душу.

Философия – источник всех ересей

Отход от чистоты души к ее философизации порождает все ереси, поэтому, как говорит Тертуллиан, если мудрость мира сего есть безумие, то безумие есть мудрость, т. е. истинная философия есть отказ от всякой мудрости, от всякой философии. Главная причина всех ересей есть философия. Поэтому, стараясь сохранить единство Церкви (а в то время уже возникли ереси: гностицизм, монтанизм), Тертуллиан старался уязвить философию, считая, что именно она в этом виновна. Этому посвящен трактат "К язычникам", где утверждается, что Аристотель дал орудие еретикам, а Сократ есть орудие диавола для того, чтобы вести людей к погибели.

«Что общего у Афин и Иерусалима? У Академии и Церкви? У философии и христианства?» – риторически вопрошает Тертуллиан. Подчеркивая пропасть между библейским откровением и греческой философией, Тертуллиан утверждал веру именно в силу ее несоизмеримости с разумом. В XX веке эти же фразы повторит известный русский философ Лев Шестов. Он повторяет положение Тертуллиана о превосходстве веры над философией.

Но Тертуллиан использует сократовский метод самопознания, кинический принцип обращения к нашей жизни и многие стоические положения. Так, Тертуллиан утверждает, что существует некоторая познавательная способность, эта способность едина; чувства и разум – некоторые проявления этой способности. И в мыслях, и в чувствах проявляется одна душа. И чувства, и разум по своей природе безошибочны и дают нам истину в ее полноте, в ее целостности. Ошибается в дальнейшем человек, который неправильно использует данные чувства и разума.

Материалистические уклонения Тертуллиана

Потом Тертуллиан примкнул к ереси монтанистов, порывая с Церковью и упрекая ее в непоследовательном проведении принципов аскетизма и мученичества. Будучи мистически настроенными, монтанисты утверждали приоритет своего внутреннего мира перед Откровением. Они пришли к выводу, что откровение, которое было дано их Монтану, в некотором смысле выше Откровений, которые даны апостолам, как Откровения, данные Иисусу Христу, выше откровений, данных Моисею.

В своем понимании души и, главным образом, Бога Тертуллиан также основывался на стоических положениях. Правда, есть и расхождения. Он считал, что Бог непостижим, хотя свойства Его видны из Его творений, т.е. из природы. Поскольку природа едина, то Бог Един, поскольку сотворена, то Бог Благ. Но вслед за стоиками Тертуллиан повторяет, что Бог – некий материальный дух. И вообще в мире нет ничего нематериального. Материальность имеет только разные оттенки, разные степени.

Так, материальность души отличается от материальности вещей, а материальность Бога превосходит материальность души. Бестелесного ничего нет. Сам Бог есть Тело (трактат "О душе"). Душа тоже телесна, ибо в противном случае она не могла бы руководить телом. Душа – это тончайшее тело, разлитое в нашем материальном теле, во всем человеке. В качестве доказательства Тертуллиан приводит тот факт, что человек при рождении наследует некоторые материальные свойства родителей, что ребенок похож на родителей не только внешне, но и некоторыми чертами характера, т. е. душой.

Некоторые аргументы Тертуллиан черпает и в Библии, приводя известную притчу о богаче и Лазаре, где сказано, что душа Лазаря наслаждается прохладой, а душа богача мучается от жажды. Мучения и наслаждение не могут испытывать те, кто не наделен телесной природой. Однако вслед за стоиками Тертуллиан утверждает, что, с одной стороны, судьба человека полностью определена Божественным провидением (Бог предвидел все – даже гонения на христиан), но не отрицает человеческой свободы, иначе не нужен был бы закон. Человек свободен и может выбирать между добром и злом. Будучи не совсем благ, не имея божественной совершенной природы, человек часто выбирает не совсем то, что ему нужно. Задача человеческой жизни состоит в выборе между добром и злом в пользу добра. Человек должен становиться добродетельным, т.е. тем, что заложено в природе его души. Опубликовано на сайте.

Квинт Тертуллиан жил в то время, когда в античном мире рождалось новое христианское мировоззрение. К античной культуре Тертуллиан относился резко отрицательно, всячески подчеркивая непреодолимую грань, отделяющую «Афины» от «Иерусалима», «Академию» от «Церкви», философов от христиан.

Тертуллиан о соотношении веры и разума

Новое понимание истины нуждалось в обосновании других форм познания. В вопросе о соотношении веры и разума в постижении Бога Тертуллиан категорично настаивал на приоритете веры, поэтому ему не случайно приписали афоризм: «Верую, ибо абсурдно».

Тертуллиан верил в земную жизнь Христа; в то, что его ученики, апостолы, распространяли христианство и основали церковь (незадолго до рождения философа). Ещё в будущем были самые страшные гонения на христиан в 3 веке; признание христианства официальной религией Римской империи в конце 4 века; Вселенские соборы, на которых будут утверждены главные христианские догматы.

Апологетика Тертуллиана

Тертуллиан – в начале этого пути. Главной его задачей была защита (апология) христианства (и христиан) перед лицом чуждой ему господствующей языческой культуры. Основными темами философии Тертуллиана стали: проблема веры; место веры в жизни человека и общества; новое понимание истины, обоснование её критериев и способов познания; утверждение христианской нравственной системы ценностей; критика античной философии и языческой культуры в целом.

Тертуллиан одним из первых среди христианских философов начал отстаивать идею о том, что мир был сотворен богом из ничего. Тертуллиан мыслил Бога как творца, вечность, благость (ибо он сотворил мир). Бог един, как едина природа, им сотворенная, он есть дух, но этот дух телесен.

Тертуллиан о единстве божественной и человеческой природы Христа

Тертуллиан особое внимание обращал на вопрос о единстве двух природ во Христе: божественной и человеческой. Он боролся против высказываний о том, что Христос никогда не рождался, не обладал плотью и не воскрес во плоти, так как хорошо понимал, что отрицание «человеческого» во Христе ведет к уничтожению христианской религии.

Истину Христа Тертуллиан понимал как «нечто единое и верное»; ее надо принимать на веру, без всяких размышлений и доказательств. Тертуллиан был убежден, что божественное вне всяких сомнений превосходит мудрость мира сего. «Мудрость мира сего есть безумие перед богом» (апостол Павел).

И наоборот, Тертуллиан считал невозможным с точки зрения разума и логики, постичь, например, единство бога в трех лицах, непорочное зачатие, «чудеса», богочеловеческую природу Христа, смерть Христа, а затем воскресение во плоти. Только вера открывает божественную истину: реальность непостижимого, достоверность невероятного, несомненность невозможного.

Для Бога нет ничего невозможного. Истину надо искать, а, найдя, верить, а не мудрствовать. Тертуллиан писал: «Мы не нуждаемся в любознательности после Христа, не имеем нужды в исследовании после Евангелия», «Пусть любопытство уступит вере, пусть слава уступит спасению», «Не знать ничего против Правила веры – это значит знать все».

Тертуллиан и критика античной философии

Тертуллиан подверг критике античную философию, претендовавшую на обладание мудростью. Философия - это мудрость мира сего, а не божественного. Она исходит не из веры, а из разума, поэтому Тертуллин считал, что, вместо того, чтобы вести человека к Богу, она направляет его по ложному пути и порождает ереси, то есть искажения истины Христа.

Каждый философ исходит из своего представления об истине, возникают многочисленные направления, противоположные друг другу; ведутся бесконечные и бесплодные споры. Философы ищут истину, но не могут найти, потому что разумом невозможно постичь то, что его превосходит.

Критериями истины Тертуллиан считал Священное писание (Библию), авторитет церкви и свидетельства души (чувства).

Верую ибо абсурдно

Тертуллиан критически относился к аллегорическому толкованию Писания. Он предпочитал буквальное понимание текста, даже если оно противоречило самым элементарным требованиям логики. Чем более абсурдно, с нашей точки зрения, утверждение Откровения, тем более глубокую тайну оно в себе скрывает и поэтому заслуживает большей веры. Тертуллиан: верую ибо абсурдно.

Церковь имеет преимущественное право на истину, потому что она является исторической преемницей ее святых основателей – апостолов, которые получили ее от Христа, а Христос – от Бога. С течением времени Тертуллиан, убедившийся в несоответствии официальной церкви его идеалу, выступил против нее за церковь чисто духовную, без иерархии, сблизился с сектой монтанистов, а в конце жизни создал свою собственную.

Истинность свидетельств души Тертуллиан видел в том, что они даны человеку природой, а природе в свою очередь самим Богом. Иначе, как можно было бы объяснить страх смерти, надежду на посмертное воздаяние, упование на Бога, страх перед ним. «Эти свидетельства души чем истиннее, тем проще, чем проще, тем доступнее, чем доступнее…, тем естественнее, а чем естественнее, тем божественнее». Душа старше книг и слов, а человек предшествует философу и поэту, поэтому к истине ближе простые, неискушенные, не развращенные языческой культурой люди.

Человек, как считал Тертуллан, есть единство души и тела, тело приводится душой в движение. При этом душа - тоже тело, но только тончайшее, оно как бы разлито по всему человеческому организму и придает ему форму. Душа, несмотря на свою телесность, бессмертна. При этом Тертуллиан также интересовался и вопросом о бессмертии человека в целом.

Современное ему общество Тертуллиан разделял на «лагерь дьявола» и «лагерь бога». Первый, язычество, связан с обладанием этим миром, почитает преходящие ценности и идет к погибели; второй, христианство, связан с непреходящими ценностями будущего потустороннего мира, конечное предназначение этого общества – вечное блаженство. История же понимается эсхатологически, то есть движется к концу света, Страшному суду.

Тертуллиан - значение его учения для истории и философии

Тертуллиан, благодаря своей бескомпромиссности, как никто другой смог почувствовать дух нового мироощущения, за которое многие христиане героически принимали мученическую смерть.

Тертуллиан внес вклад в развитие философской мысли, поскольку совершил попытку осмыслить жизнь человека и общества с позиции веры. При рассмотрении определенных аспектов человеческой жизни такой подход может быть плодотворным.